Куда иду я? Туда, где светит солнце!
Вот только, братцы, добраться б дотемна…
(с)

Рыжее солнце щедро полоскало старый пирс потоками света. И в этом свете все вокруг казалось немножечко нереальным.
Саске откинул со лба волосы и перевел хмурый взгляд на Наруто.
Как долго они уже стоят здесь?
Как долго они еще будут стоять здесь? Просто – стоять, молча, неподвижно?..
Наруто едва заметно щурился и улыбался. Не так, как он улыбался обычно – широко, беспечно, задорно… нет, эта улыбка была странно тихой и почти беззащитной. Словно ее случайно нарисовал юродивый художник-гений, парой волшебных мазков по холсту жизни.
Рыжее солнце…
Саске тряхнул головой и разлепил непослушные губы, вытолкнув вместе с выдохом одно-единственное слово:
- Почему?
Наруто удивленно моргнул. Лучи солнца быстро скользили по его лицу, рисовали странные полуволшебные узоры.
Саске нахмурился и раздраженно дернул уголком губ:
- Не притворяйся, будто ты меня не понял.
Тихо. Как же тихо вокруг. Он и забыл уже почти, что такое – тишина…
- Почему ты так глупо хочешь меня вернуть?
Наруто перестал улыбаться и, не отводя взгляда, очень тихо ответил, не думая ни секунды:
- Ты мой друг, понимаешь? Ты – мой друг.
…ты – мой друг, понимаешь?..
…ты – мой друг…
…мой друг…
…друг…
И как-то особенно мягко, особенно уязвимо звучит это слово. Короткое, тихое, безответное. Такое простое и одновременно – такое непроизносимо сложное.
Саске отвернулся, глядя на солнечные блики в водах реки, и коротко бросил:
- Я не умею дружить.
Почему ты никак не хочешь этого понять?
Солнце и тишина. Тихое солнце.
Наруто никогда раньше не был таким тихим. Он всегда куда-то стремился, куда-то бежал, делал кучу лишних движений, спотыкался, падал, но тут же вскакивал и бежал снова…
Ты ведь так и не научился сдаваться, да?
Наруто взъерошил волосы, крепко зажмурился и улыбнулся, радостно заявив:
- Да я на самом деле тоже не умею! Поэтому давай учиться вместе!..
И протянул руку. Просто протянул руку.
Доверчиво подставленная ладонь. Ярко проступающие синие вены на запястье, короткая, но резкая и решительная линия жизни. Чуть заметно дрожащие пальцы.
Закат, и берег реки, и старый деревянный причал. Солнце, солнце повсюду – рыжее, наглое, теплое.
Солнце в чужой душе.
Саске медленно, медленно-медленно протянул руку в ответ…

…и проснулся. В склизко-сером и гулко-холодном логове Орочимару.
Проснулся в самом себе.
И в первый раз по-настоящему понял, что после того, как исполнит свою мечту, после того, как отомстит Итачи, - он хочет выжить.
Потому что еще слишком многое не сделано.
Потому что где-то над старым пирсом светит ярко-рыжее солнце.
И потому что это просто глупо – умирать в пятнадцать лет.

Темнота в помещении царила такая, что Юмичика благоразумно замер на пороге и серьезно задумался. С новой силой вернулись недавние сомнения: а имело ли смысл вообще идти в это место? Учитывая, сколько недобрых слухов о нем ходило…
В следующее мгновение раздались металлический грохот и приглушенные ругательства – видимо, Иккаку в темноте случайно запнулся о какую-то клетку.
Через секунду вокруг вспыхнула примерно сотня малодружелюбных красных глазок разных размеров и форм. Послышалось тихое зловещее шипение и не менее зловещее рычание.
- Вот ведь… - досадливо протянул Мадараме и, судя по звуку, извлек из ножен меч.
Айсягава только молча закатил глаза.
А потом кто-то вдруг зажег огромную люстру.
Шинигами замерли, ослепленные слишком ярким светом, но почти мгновенно сгруппировались, приготовившись отражать нападение неведомого противника.
- Добро пожаловать! – раздался незнакомый тихий голос с мягкими бархатистыми интонациями.
Разнообразные животные в клетках вокруг мгновенно успокоились и затихли. Никаких клыков и устрашающих когтей, никаких пылающих красным глаз – обыкновенные кошки, собаки, хомячки и прочие «братья меньшие», совершенно безобидные с виду.
Юмичика и Иккаку обменялись многозначительными взглядами и дружно повернулись на голос.
У дальней стены, украшенной тяжелым шелковым занавесом густого винного цвета, неподвижно стоял невысокий молодой человек с бледным, почти фарфоровым личиком (слово «лицо» казалось слишком грубой характеристикой для этого воздушного создания), с мягкими даже на вид черными волосами, облаченный в традиционный китайский костюм. Но особое внимание привлекали его длинные ярко-красные ногти и разноцветные глаза.
Человек изящно поклонился, приглашающе повел рукой и мягко улыбнулся:
- Мое имя граф Ди, я рад приветствовать вас в этом зоомагазине. Чем могу вам помочь?
На красивом лице хозяина не было ни малейшего следа удивления, даже несмотря на наличие в помещении двух откровенно подозрительного вида типов с холодным оружием в руках.
Юмичика окинул графа очень пристальным взглядом, с изрядным неудовольствием отметив, что этот парень почти так же красив, как и он сам. Так мало того, что красив, еще и похож, словно брат!
Айясегава никогда не любил совпадения. Тем более - такие.
Он негромко фыркнул, поправил свои перышки и только открыл было рот, собираясь объяснить причину их визита, как вдруг заговорил Иккаку, с неловким видом почесывая затылок и одновременно пытаясь спрятать обнаженный меч за спиной:
- Да вот, мы это… видите ли…
В это самое мгновение откуда-то сбоку донеслось громкое бульканье и шипение, граф взволнованно всплеснул руками, громко ахнул и метнулся за незаметную с первого взгляда дверь в стене.
Шинигами снова переглянулись и решительно двинулись следом.
За дверью обнаружилась небольшая уютная кухонька, полная горького черного дыма, который столбом валил из духовки. Граф Ди с ясно написанным на лице отчаянием пытался извлечь из духовки что-то, изрядно похожее на бесформенную головешку. Поставив неудавшееся произведение кулинарного искусства на стол, граф отчетливо всхлипнул.
Юмичика чуть нахмурил брови и осторожно приблизился к столу. Принюхался, потом провел пальцем по краю еще не отмытой от теста миски и задумчиво уточнил:
- Пирог с цукатами?
Граф всхлипнул еще раз и поднял на него несчастный взор:
- Да… у меня все никак не получается приготовить его правильно…
Юмичика окинул оценивающим взглядом нагромождение грязной посуды на столе, фыркнул, решительно закатал рукава и, коротко бросив Иккаку:
- Иди погуляй, - принялся за исправление ошибок графа.
Оба – и Мадараме, и Ди – следили за его действиями с раскрытыми ртами, но Айясегава царственно проигнорировал их удивление.
Об этом не знал никто в отряде – однако Юмичика не только умел хорошо готовить, но и любил это делать. Правда, все-таки не настолько, чтобы кормить весь отряд. Единственное исключение составляла Кусаджиши-фукутайчо: ей он изредка приносил сладости собственного приготовления, особенно когда через лейтенанта нужно было внушить какую-то светлую мысль капитану. Ну, вроде того, что на гауптвахту совсем не обязательно отправлять офицеров, вполне сойдут и рядовые…
Следующие минут двадцать на кухне раздавались только лаконичные комментарии примерно следующего характера:
- Тесто нужно перемешивать как можно тщательней, чтобы не оставалось комков… Цукаты следует добавлять в самом конце… Соду можно погасить лимонным соком, это придаст пирогу некоторую кислинку…
Граф следил за Юмичикой восторженным взором и радостно кивал в ответ на каждое замечание. Мадараме озадаченно чесал в затылке и пытался сделать вид, что нет-нет, он совсем не удивлен.
Через полчаса новый пирог был успешно поставлен в духовку.
- Ах, Вы умеете готовить! – казалось, граф сию минуту готов впасть в блаженный экстаз.
Айясегава в ответ только хмыкнул и, повернувшись к собравшемуся было заговорить напарнику, процедил сквозь зубы:
- Хоть один комментарий, или если вздумаешь проболтаться об этом кому-либо из наших – считай себя покойником.
Иккаку закрыл рот, потом пожал плечами и ухмыльнулся
- Ну так ведь я уже того… покойник.
Юмичика в ответ одарил его очень пристальным взглядом:
- Я предупредил.
Когда они повернулись к графу, тот уже снова был идеально спокоен и серьезен, как фарфоровая кукла – словно и не было восторженного горе-кулинара. Вежливо улыбнувшись, он произнес:
- Позвольте проводить вас в гостиную.
Ах да… они ведь пришли сюда не просто так, а по «важному и очень ответственному делу»…
Гостиная оказалась небольшой уютной комнаткой с мягкими креслами и круглым деревянным столиком. Хозяин предложил гостям чаю и наконец снова поинтересовался:
- Чем я могу вам помочь?
- Да тут такая ситуация… - начал Иккаку, косясь на спокойно пившего чай Юмичику. – Нам рассказали о вашем магазинчике, порекомендовали его… упомянули, что у вас не совсем обычные животные… ну и, в общем, начальство поручило нам приобрести у вас одного зверя.
Айясегава досадливо поморщился. Надо же было объяснить все так бестолково…
Неладно что-то было в Сейретее. И давно уже неладно. А тут как раз приближался Новый Год – время, когда положено делать друг другу подарки.
И капитаны решили не забывать об этой славной традиции.
Айзен-тайчо уже очень давно переживал, что никак не может отыскать себе подходящего, достаточно способного и талантливого лейтенанта… а Урахара-тайчо и Куросаки-тайчо, посоветовавшись с Кераку-тайчо, решили вдруг ему помочь.
Если б кто-то спросил Юмичику – тот сказал бы, что весьма поостерегся бы принимать какую-либо помощь от этой троицы. Но Юмичику никто не спрашивал, ему просто дали приказ, а значит – покорно выполняй и держи свое мнение при себе.
Так вот, Урахара-тайчо каким-то образом разузнал про один во всех отношениях удивительный зоомагазинчик и поделился своей гениальной идеей с остальными капитанами. А претворение данной идеи в жизнь путем жеребьевки легло на плечи одиннадцатого отряда.
Айясегава вздохнул и перевел взгляд на графа. Тот постукивал длинным ногтем по нижней губе, явно над чем-то задумавшись, потом улыбнулся и изящно поднялся на ноги:
- Пойдемте, кажется, я знаю, что вам предложить.
Все трое проследовали длинным темным коридором, вдоль стен которого высились пустые клетки, и вышли в небольшое помещение с затянутыми серебристым шелком стенами. Посреди помещения стоял один-единственный стул, а на стуле сидел, безмятежно опустив руки вдоль тела, странный человек.
Человек ли?..
Он был одет в черные хакама и косодэ, традиционную форму шинигами. Бледная, почти светящаяся кожа, растрепанные серебристые волосы, узкое, по-странному лисье лицо, хитро прищуренные глаза. И улыбка. Такая, что, казалось, еще секунда – и она вылезет за пределы лица.
А еще – уши. Стоявшие торчком лисьи уши.
- Что за… - приглушенно выругался Иккаку и мрачно пробурчал себе под нос. - Законы Сейретея не приветствуют рабство и работорговлю.
- Заткнись, - тут же процедил сквозь зубы Юмичика, не отводя пристального взгляда от сереброволосого существа. – Нам дали приказ, наше дело – его выполнить.
Граф прошел к существу, протянул изящную руку и почесал его за ухом, удивленно вскинув брови:
- Рабство?.. О чем вы?! Это всего лишь лиса.
«Лиса» чуть повернула голову на его голос и улыбнулась еще шире.
Юмичику ощутимо передернуло.
И почему-то он именно в это мгновение вспомнил, что, кажется, кто-то из руконгайских поминал графа Ди весьма недобрым словом… правда, все-таки не этого конкретного Ди, а не то его отца, не то и вовсе деда.
Что вообще здесь происходит?..
- Это очень дружелюбное существо, - продолжал тем временем Ди. – Спокойное, безмятежное. Но… - по его лицу скользнула тень задумчивости. - Считаю своим долгом предупредить вас, что эта очаровательная лиса на самом деле очень опасна, хоть это, может быть, и неочевидно с первого взгляда.
Айясегава незаметно покосился на широченную улыбку «лисы» и с трудом подавил желание сглотнуть.
Неочевидно?..
Постаравшись отбросить тревожные мысли, он поправил волосы и как можно более беспечным тоном ответил:
- О, не беспокойтесь, это подарок!
Граф только удивленно приподнял одну бровь. «Лис» поднял голову, улыбнулся еще шире и открыл глаза.
Ярко-красные узкие глаза.
Очень холодные и пугающе разумные.
И это будет лейтенантом одного из отрядов?..
Впрочем, Юмичика не был бы офицером одиннадцатого отряда, если б позволил себе испугаться. Но ему хватило благоразумия мгновенно пообещать себе никогда не ссориться с этим… существом.
- Эй! – пихнул его локтем в бок Иккаку и сдавленно прошипел. – Мы что, правда собираемся взять его с собой?!
- Приказ есть приказ, Мадараме, - холодно ответил Айясегава, стараясь не показать своих собственных сомнений. - Не мне это тебе объяснять, - и, уже обращаясь к графу, добавил. – Мы согласны на Ваше предложение.
Еще через десять минут все формальности были улажены. Пришлось подписать несколько экземпляров контракта, но Юмичика с текст договора особо не вчитывался. В силу каких-то там бумажек он никогда не верил.
Уже перед выходом Ди окинул гостей очень странным, серьезным взглядом и с нажимом проговорил:
- При общении с этой лисой необходимо выполнять три обязательных условия: не кричать, не наказывать, даже если будет делать что-то совсем не так, как ожидалось, и, самое главное, ни в коем случае не разлучать с любимыми игрушками! Иначе, боюсь, последствия могут быть не самыми приятными, - граф демонстративно разве руками. - И, как отмечено в договоре, магазин в таком случае не несет никакой ответственности.
Шинигами только переглянулись и, попрощавшись, поспешили откланяться. Обоим не терпелось как можно скорее сбыть с рук «подарочек» и вернуться к своим обычным обязанностям, не связанным со всякими подозрительными зверями и их не менее подозрительными владельцами.
Этот день обещал запомниться надолго.
На улице было солнечно, небо блистало почти ослепительной синевой, не менее ослепительно сверкал идеально-белый снег, выпавший только накануне вечером. Но возникшая еще в магазинчике смутная тревога никуда отступать не пожелала.
У Юмичики мелькнуло нехорошее подозрение, что эта попытка устроить подлянку Айзену может в будущем принести серьезные неприятности им всем.
Забавно, Айясегава Юмичика, пятый офицер одиннадцатого отряда, никогда не считал себя пророком. Но…
Лис с интересом огляделся по сторонам, закинул руки за голову и, улыбнувшись особенно широко и безмятежно, неожиданно протянул сладким-сладким голосом:
- Так как там зовут моего нового хозяина?
…но никогда прежде он не был настолько близок к истине.