- Прислушайтесь к шуму...
- Да, изрядно шумят.
- Звук шума на «и», но слышится «Ы»...
Липпанченко, осовелый, погрузился в какую-то думу.
- В звуке «ы» слышится что-то тупое и склизкое... Или я ошибаюсь?..
- Нет, нет: нисколько, - не слушая, Липпанченко пробурчал и на миг оторвался от выкладок своей мысли...
- Все слова на еры тривиальны до безобразия: не то «и»; «и-и-и» - голубой небосвод, мысль, кристалл; звук и-и-и вызывает во мне представление о загнутом клюве орлином; а слова на «еры» тривиальны; например: слово рыба; послушайте: р-ы-ы-ы-ба, то есть нечто с холодною кровью... И опять-таки м-ы-ы-ло: нечто склизкое; глыбы - бесформенное: тыл - место дебошей..."
Незнакомец мой прервал свою речь: Липпанченко сидел перед ним бесформенной глыбою; и дым от его папиросы осклизло обмыливал атмосферу: сидел Липпанченко в облаке; незнакомец мой на него посмотрел и подумал «тьфу, гадость – татарщина»...
Перед ним сидело просто какое-то «Ы»...




Андрей Белый, «Петербург»