Наконец-то окончание главы и одновременно – финал затянувшегося флэшбэка.
Мм... насчет Итачи... этот фрагмент был написан в октябре.
Ах да, теперь у каждой главы есть свое отдельное название.)
Название: Коридорами памяти
Автор: medb
Фэндом: Naruto
Пейринг: Саске/Наруто ( + несколько фоновых, в том числе гетных)
Жанр: angst, romance, action
Рейтинг: R
Саммари: AU манги после 342 главы. Акацки и Орочимару благополучно вынесены где-то за кадром, Саске и Наруто примерно по двадцать с небольшим, оба живут в Конохе и ходят на миссии во благо родной деревни. Пока однажды не дают о себе знать некие давние недоброжелатели... И пока не появляется новая, совершенно неожиданная проблема.
Дисклэймер: Мир и персонажи (за исключением нескольких третьестепенных) принадлежат не мне.
Саундтрек: частично – песня к предыдущему фрагменту, частично – Vicious Crusade: The Unbroken
шестая глава 1/3
шестая глава 2/3
читатьБелый свет. Бесконечное молочное сияние абсолютной пустоты, где нет ни верха, ни низа, ни юга, ни севера – только белый свет. Белый свет со всех сторон, который обволакивает, размывает, растворяет, заставляет не быть, не существовать... забыть. Забыть обо всем – навсегда. И это так заманчиво. Так желанно. Забыть и не быть. Стереть самого себя и не возвращаться, никуда, никогда. Остаться на целую вечность в этом ровном белом сиянии.
Он висит посреди пустоты и, кажется, может смотреть одновременно во все стороны. Но это ему даже не нужно, чтобы понять – он один здесь. Больше посреди этого света нет никого и ничего, не было и никогда не будет.
И одна часть его сознания этому рада.
А другая... другая вдруг начинает тревожно искать хоть чьего-то присутствия. И постепенно вязкая паника охватывает все мысли, вытесняет, отвергает умиротворяющее белое сияние.
Что это, что это, как это? Почему это? Где, где, где все остальные? Где мама?.. Где же, где же? Почему, почему, за что его оставили одного?! Он... он... он ведь на самом деле совсем-совсем не хочет оставаться один! Неужели он был таким плохим мальчиком?! Но он исправится, он правда исправится, он будет хорошим, он хочет быть хорошим – только пожалуйста, пожалуйста-пожалуйста, кто-нибудь, выключите этот едкий, страшный белый свет! Кто-нибудь!.. Кто-нибудь, кто-нибудь, кто-нибудь, кто-нибудь!!!
...капли.
Кап-кап-кап-кап.
Дождь?..
Дождь посреди мертвого белого сияния.
Холодный, мокрый.
Но прежде, чем он успевает осознать, прочувствовать этот холод по-настоящему – его ладони осторожно касаются чужие теплые пальцы.
Кап-кап-кап...
Смутно, призрачно полузнакомое лицо, которое видится, как сквозь глухую толщу воды.
И пальцы. Чужие теплые пальцы. Мизинец и безымянный, осторожно сцепленные с его собственными.
Обещание.
Он снова почти спокоен и одновременно – невероятно растерян.
Было. Это уже было, было, было... и светловолосый мальчик напротив тогда улыбался. Но сейчас – просто смотрит. Пристально, настороженно, ищуще, а пальцы его чуть дрожат.
Он читает в глазах мальчика напротив свое собственное одиночество...
...и наконец – улыбается сам.
...Интересно, смерть – это действительно небытие?..
Смутные тихие образы, полумысли, полукартинки. Тени в кривых зеркалах. Смеющиеся, торжествующие тени – тени разбитого прошлого, тени искореженного настоящего и тени несуществующего будущего.
Целый театр теней.
Быть может, это его личное проклятье?
...Сияние чакры почти совсем угасло, только некоторые камни все еще слабо мерцали остаточным, похожим на лунный светом. И в этом свете все вокруг казалось нереальным, сине-серо-голубым, словно глубоко под водой.
Саске молча сидел на каком-то каменном обломке, чуть покачиваясь взад-вперед, и неотрывно смотрел на свои ладони. Кожа в этом проклятом призрачном свете отливала бело-голубым и сама едва заметно светилась. Наверняка он сейчас похож на мертвеца...
Впрочем, плевать.
Саске продолжал медленно покачиваться, не отводя взгляда от темных разводов на руках. Ладонь, пальцы, ногти – все в чем-то черно-синем, похожем на черничное варенье.
...мама летом часто готовила черничное варенье...
Черно-синие пятна. Сначала они были вязкими, маслянисто-густыми, теперь же высохли, образовав ломкую корку, которая неприятно тянула кожу.
Черно-синий, черно-синий...
Саске прекрасно знал, что на самом деле этот цвет – совсем другой.
Но не хотел думать об этом.
Он и вообще не хотел думать. Ни о чем.
Тихо-тихо. Тишина – слишком страшная, глухая и неправильная после тех трех взрывов. Темные руины вокруг, похожие на разрушенный храм. Вот только над головой почему-то совсем не видно неба... Наверное, эти пещеры все же были гораздо глубже, чем он предполагал изначально, и сейчас далеко вверху теряется в темноте свод другой пещеры.
Неважно.
...Интересно, а хоть что-нибудь сейчас – важно?
Тихо-тихо. Ирреальный голубоватый свет и глухая пустота в сердце.
Он чувствовал себя... преданным.
Столько времени – минут, часов, дней, лет.
Столько усилий – с жгучим потом, с горькой кровью. Ломая собственное тело и сознание.
Столько чувств – непрожитых, без лишних сомнений отброшенных прочь, словно старая змеиная кожа.
Столько – всего. Целая жизнь, положенная на достижение одной-единственной цели.
Чтобы в итоге, в самом конце пути получить...
...ничего.
Звонкое и ломкое ни-че-го.
И воздух вокруг какой-то странно липкий и жидкий. Его словно бы не хватает, и в глазах непонятная резь, и горло давит от нестерпимой обиды.
Неужели... все... все... абсолютно все – было напрасно?
Ушло, пропало впустую. Как вода в песок.
Все, чем был Саске. Все, ради чего он продолжал... в том-то и дело, что не жить, а – существовать.
Так что же...
Все ЭТО было напрасно?!!!!
- Саске.
Он не сразу услышал. Не сразу понял, осознал, что обращаются именно к нему.
Тихий, очень-очень тихий голос, похожий больше просто на слабый выдох. Неуверенный, недоверчивый. В мертвой тишине каменных руин этот голос казался случайным призраком.
Секунда. Другая.
Учиха медленно повернул голову влево, чувствуя, как потихоньку отпускает скрутившая шею дикая судорога.
Наруто. Разумеется. Наруто. Кто же еще?
Х-ха...
Очнулся все-таки.
Узумаки, неуклюже лежавший неподалеку на каменных обломках, словно сломанная кукла, шевельнулся и осторожно сел, опираясь на локоть здоровой руки. Поднял голову, медленно огляделся по сторонам, избегая смотреть на Саске.
Тот терпеливо ждал.
Ему теперь некуда было спешить.
Секунда. Другая. Третья.
Наруто сел ровнее, попытался стереть с подбородка засохшие потеки крови. Потом наконец перевел усталый, настороженный, темно-темно-синий взгляд на Учиху.
Тихо. Тихо-тихо. Так тихо, что, кажется, замер, застыл, исчез сам воздух. Впрочем, зачем воздух Саске, если он все равно не дышит?
...Забавно, а он ведь уже почти забыл, как выглядит лицо Наруто. Или оно просто так переменилось за минувшие два года?
Два года с последней встречи.
Тогда они ведь тоже точно так же смотрели друг на друга. Долго. Молча.
И у Наруто были точно такие же глаза. Или?.. Или что-то все-таки переменилось?
Саске хорошо помнил крикливого неуклюжего мальчишку в дурацком рыже-синем комбинезоне, навязчивого и бестолкового.
Запомнился ему и виденный всего раз мальчишка постарше, с повзрослевшими отчаянными глазами.
А теперь перед ним сидел парень, который больше не был похож на ребенка – даже несмотря на сохранившуюся детскую округлость лица. Грязный, взъерошенный, с огромными черными кругами под глазами. С кровавыми потеками на подбородке и сломанной рукой, которая почему-то, похоже, и не думала заживать, несмотря на чакру Девятихвостого.
Два года.
И сейчас Наруто, как и два года назад, вдохнет глубоко и яростно закричит: «САСКЕ!!!»
Тогда Саске просто одним слитным, плавным, неразличимым глазу движением окажется рядом – и перережет ему горло. Быстро, без колебаний. Не говоря ни слова.
И, может, тогда ему наконец станет легче – хоть на мгновение.
Ну, сейчас... сейчас...
Наруто чуть наклонил голову – и вдруг улыбнулся. Широко, солнечно. И очень искренне.
Учиха удивленно моргнул от неожиданности, не зная, как на это все реагировать.
А Узумаки ухмыльнулся еще шире и внезапно радостно выдал самое глупое, что только можно было ляпнуть в такой ситуации.
Самое глупое – и самое ожидаемое.
- Пошли домой, Саске!
Домой.
Вот так, просто.
Ни о чем не думая, ничего не спрашивая и ни в чем не сомневаясь.
Наверное, так умеет только этот придурок.
Саске глубоко вдохнул... и, яростно сверкнув глазами, рявкнул так, что эхо прокатилось по пещере:
- Ты хоть понимаешь, ЧТО произошло?!!!
Он вскочил на ноги, яростно, до боли стиснув кулаки и тщетно пытаясь вдохнуть в горевшие легкие достаточно противного липкого воздуха, чтобы не задыхаться после каждого слова.
- Ты, проклятый безмозглый ублюдок, - почти прошипел Учиха, с нескрываемой ненавистью глядя на Наруто. – Зацикленный тупой урод, ты, ты, ты!.. Ты – понимаешь?! Понимаешь, что произошло?!!!
Он резко заткнулся, внезапно осознав, что ему банально не хватает слов. Что он просто не знает достаточно сильных ругательств, чтобы подошли в этой ситуации, чтобы выразить, высказать все то, что он сейчас чувствует...
А еще он внезапно с холодной отстраненностью понял, что прекрасно понимает, как называется это его состояние.
Истерика.
Наруто тоже медленно, неуклюже поднялся на ноги, выпрямился, со странной серьезностью глядя прямо в бешеные глаза Саске, и неожиданно заявил:
- Понимаю. Ты спас мне жизнь.
И внезапно – ледяное, цепенящее спокойствие, которое обрушилось, словно водопад. Вся ярость, вся ненависть растворилась, ушла, оставив после себя только горечь... и вялое безразличие.
Призрачный свет. Театр теней.
Учиха долго молча смотрел на начавшего нервничать Узумаки, потом наконец разлепил непослушные губы.
- Нет, - коротко бросил он и отвернулся. После еще пары секунд тишины добавил. – Я не об этом, - и едва заметным кивком показал Наруто следовать за собой.
Шаг, шаг, шаг. Шелест мелких каменных осколков под ногами. Бесформенные груды камня, в полутьме похожие на зверей. Нет, не так. На Зверей.
Саске остановился за десять шагов до цели. Наруто осторожно выглянул из-за его плеча, опасливо покосился на Учиху, потом посмотрел вперед, щурясь в попытках что-нибудь различить в вязкой полутьме.
Камни, камни, камни. Чудовищные идиотские глыбы. Где-то здесь поблизости должны быть и остатки гротескного колосса, в котором остались запечатаны Звери.
А в десяти шагах – темный сгусток черноты, в котором едва можно признать ткань. Ткань, насквозь пропитанную кровью.
И тихо, тихо, как же тихо вокруг. Мучительно тихо. Только тревожное дыхание Наруто нарушает эту ставшую вдруг невыносимой тишину.
Узумаки шагнул вперед, встал рядом с Учихой, практически касаясь рукой его запястья. Вздрогнул, почему-то пристально посмотрел на черно-синие пятна на ладонях Саске. Резко выдохнул и осторожно начал, отводя взгляд куда-то в сторону:
- Это...
- Нет, - с леденящим спокойствием повторил Саске, прекрасно понимая, что хочет (но не решается) сказать Наруто. – Его убили камни. Раздавили, как таракана.
Вот так. Тик-так. Не-так.
Учиха наклонил голову, чтобы волосы упали на глаза, и прошептал, почти прошелестел:
- Он мертв.
Саске думал, что стоит только произнести это вслух, озвучить эти два коротких слова – и все встанет на свои места. Все будет правильно.
Но это оказались всего лишь слова.
Слова.
Все просто. Все просто и страшно.
Учиха Итачи мертв.
И убил его – не Саске.
Тук-тук, тук-тук, тук-тук. Сердце отсчитывает секунды.
...Когда потолок начал падать, мыслей не осталось. И Саске понятия не имел, зачем, почему, из-за чего – но факт оставался фактом: практически в последний момент он вытащил Наруто из-под падавших камней и с помощью техники Земли, которая всегда плохо ему давалась, сумел кое-как возвести вокруг них защитный барьер. А потом, наверное, потерял сознание.
Он спас Наруто. Бред. Зачем?..
Спас. И заплатил свою цену. Слишком высокую цену.
Лишился возможности отомстить.
Лишился своей Цели.
...И что ему делать теперь?..
- Я рад.
Учиха вздрогнул и перевел непонимающий взгляд на Узумаки.
- Что?..
- Я рад, что его убил не ты, - просто заявил Наруто, спокойно улыбаясь и уверенно глядя прямо в лицо Саске.
Учиха буквально оторопел, широко распахнутыми глазами смотря на Узумаки и чувствуя, как из глубин души поднимается уснувшая было тьма. Если б не оцепенение, если б только не отказавшиеся повиноваться руки – из горла Наруто уже торчала бы рукоять катаны. Тьма, тьма, тьма, глухая ярость, которая бешеной волной смывает все прочие мысли и чувства.
Что. Это. Значит?
Что. Это. Все. Значит?!!
И почему-то именно сейчас вспомнились слова Сакуры о том, что Наруто отправился в логово Акацки с целью убить Учиху Итачи...
Узумаки выдержал тяжелый страшный взгляд Учихи и медленно, размеренно произнес:
- Я рад, что ты не стал братоубийцей.
Саске едва не задохнулся от бешенства, чувствуя, с какой безумной скоростью колотится его собственное сердце. Еще пара мгновений такого дикого напряжения – и тело не выдержит, рухнет в обмороке, как подрубленный стебель.
Тук-тук, тук-тук, тук-тук...
- Ублюдок, - наконец сдавленно прошипел Саске и уже громче продолжил. - Да что ты вообще можешь понимать?!
Тук-тук... тук-тук... это стук крови в ушах... тук-тук...
- Ничего, - совершенно спокойно признал Наруто и широко улыбнулся. - Ненавидь лучше меня, а не себя самого.
Тук-тук...
А потом Узумаки вдруг буквально взъярился, оскалился, в мгновение оказался рядом с Учихой и здоровой рукой вцепился в его воротник так, словно хотел задушить.
- Идиот! Неужели ты так и не понял такой простой вещи, ты, проклятый долбанный гений?!! Если б ты убил своего брата – то стал бы таким же, как он!!! На твоих руках тоже была бы кровь твоей семьи!.. – он вдруг резко осекся и, судорожно дыша, перевел взгляд вниз.
На черно-синие в темноте разводы, испятнавшие ладони Саске.
А Учиха почувствовал, как его губы кривятся в злой ядовитой усмешке.
И только сейчас осознал, как же в этом проклятом подземелье душно. Душно, душно, душно, так, что кружится голова... Душно – и пахнет кровью. Гнилой грязной кровью.
...Когда он пришел в себя после обвала, то мгновенно поднялся на ноги, убрал защитный барьер и, шатаясь, вслепую побрел к тому месту, где в последний раз видел брата. Побрел, сам не зная, зачем и почему, ни о чем не думая, вообще ни о чем. Различив наконец смутный силуэт лежащего тела, метнулся к нему, схватил за плечи, сам не зная, что хочет, что собирается сделать... и почти тут же разжал пальцы, почувствовав что-то мокрое, холодное и липкое. Медленно поднялся, глядя только на свои ладони, и долго, долго-долго стоял в абсолютной неподвижности.
Тишину нарушал звук только его собственного дыхания.
Саске не знал, сколько времени он простоял так над телом поверженного брата. С полубезумной бессмысленной надеждой уловить, услышать хотя бы слабый отзвук чужого сердцебиения.
Но все его мечты разбились вдребезги – вместе с обрушившимся потолком пещеры.
Саске стоял и смотрел на свои испачканные черно-синим ладони, а потом вернулся к тому месту, где лежал бессознательный Наруто, сел на какой-то камень и не шевелился до тех пор, пока его не окликнул слабый неуверенный голос.
А теперь...
А что теперь?
Учиха пристально посмотрел на Узумаки, в лице которого остатки ярости мешались с растерянностью, и одним резким движением вырвал свой воротник из чужих пальцев. А потом наконец выпустил рукоять кутаны, за которую непонятно когда успел схватиться, и хрипло, низко прошептал:
- Если б его убил ты – я бы потом убил тебя.
Тук-тук. Тук-тук.
- Я знаю, - наконец просто ответил Наруто, и не думая отступать хотя бы на шаг назад. Они стояли так близко, что мешалось дыхание. – Но я действительно рад, что все получилось так, как получилось.
Глаза в глаза. Когда такое было в последний раз?
И было ли?..
А потом Узумаки вдруг с совершенно самоубийственной наглостью фыркнул прямо в лицо Учихи и возгласил так, что по пещере испуганно заметалось эхо:
- Саске-тэме, ты что, совсем кретин?! Ты так хочешь победить своего брата? Прекрасно! Тогда ты должен просто жить!!!
...Наруто изменился за эти два года. По-настоящему изменился.
В то время как Саске на целых двадцать четыре месяца повис в нереальности, не-бытии, замкнулся в себе – Наруто жил в стране, охваченной войной.
Не сам ли Учиха совсем недавно подумал, что война заставляет людей быстро взрослеть?..
Он продолжал пристально смотреть на Узумаки, ярость которого угасла так же быстро, как и вспыхнула, и наконец спросил холодным ровным голосом:
- Ты что, действительно думал, что меня так легко захватить?
Наруто озадаченно моргнул, явно удивленный такой резкой сменой темы. Потом пожал плечами, пытаясь скрыть неловкость, и отвел взгляд в сторону. Буркнул:
- Да нет, на самом деле я догадывался, что это ловушка...
Саске вскинул одну бровь и снова скривил губы:
- И какого тогда сюда приперся?!
Узумаки опять посмотрел ему в глаза, настороженно-серьезно, и медленно проговорил:
- А если б это все-таки оказалось правдой?
Учиха не нашел, что на это ответить. Наруто снова почему-то отвел взгляд в сторону, упрямо сжав губы.
...Они так и продолжали стоять нос к носу – ни один не желал отступать. Даже самую малость. Даже в такой мелочи.
Забавно, они ведь теперь почти одного роста… Наруто разве что чуть-чуть пониже...
Саске первым нарушил затянувшуюся тишину:
- Я видел Сакуру, по дороге сюда.
Наруто немедленно вскинулся, уставился на него нетерпеливым, жадно горящим взглядом. Пальцы его здоровой руки сжались в кулак.
Учиха чуть удивленно хмыкнул при воспоминании о том коротком разговоре – неужели это было всего каких-то полдня назад? – и произнес, почти не веря собственным словам:
- Она велела... нет, приказала мне спасти тебя.
- Правда?.. Значит, Сакура-чан беспокоилась обо мне?!
На лице Наруто мгновенно расцвела абсолютно счастливая улыбка, глаза посветлели, как небо после дождя.
...что-то все-таки остается неизменным. Х-ха.
Сновка молчание. Теперь уже они оба смотрели в разные стороны.
Мысли такие вялые... такие спутанные, оборванные...
Четкой и ясной была лишь одна: что ему, Саске, теперь делать? С этой проклятой пещерой, с безмозглым придурком напротив, со своей собственной жизнью, наконец?
- Знаешь... - вдруг снова заговорил Наруто, рассеянно потирая ссадину на щеке. - Эро-саннин как-то раз сказал мне, что побеждает тот, кто в итоге остается жить. Я... тогда я с ним не согласился. Потому что это значит, что Четвертый – проиграл... Но сейчас – сейчас я думаю, что Эро-саннин все-таки был прав! – он упрямо сверкнул глазами. - Саске, придурок, мы остались живы, а они все сдохли – ну, значит, так тому и быть! И нечего задумываться над всякими глупостями!!! - Узумаки сердито уставился на Учиху и неожиданно повторил. - Пошли домой, Саске!
Тот вздрогнул...
И вдруг понял, что то досадное першение в горле, которое он чувствовал уже с минуту – это зарождающийся смех. Тихий, совсем невеселый – но смех.
Саске уже и не помнил, когда смеялся последний раз… и смеялся ли он вообще хоть когда-нибудь.
Он помедлил, а потом громко фыркнул, пряча упорно прорывавшийся на волю смешок:
- Не думаю, что ты способен сейчас уйти куда бы то ни было, усоратонкачи.
Наруто замер. Недоверчиво поглядел на Саске. Потом громко, демонстративно фыркнул и гордо вскинул голову, заявив:
- Ха, как бы ни так! У меня сломана рука, а не нога, так что ходить я могу преспокойно!
Саске имел ввиду не эти мелочи. И Наруто явно знал это – но предпочел сделать вид, что не понял.
Абсурд. Комедия абсурда.
Все должно было быть совсем не так. Все планировалось совсем не так.
Интересно, а хоть когда-нибудь, хоть что-нибудь получается согласно плану?..
...На самом деле Саске не думал, что им обоим удастся уйти отсюда.
Два призрака в огромном холодном склепе, в компании с запечатанными в обломках чудовищными Зверями и с несколькими размазанными по камню трупами. Два призрака в огромном холодном склепе, где совсем скоро закончится кислород.
Вряд ли из этих пещер остался хоть один выход. И вряд ли им сейчас хватит чакры, чтобы выбраться, пробить стену.
Братская могила, х-ха?..
Внезапный посторонний шорох привлек его внимание. Саске стремительно развернулся, безотчетно, инстинктивно толкая Наруто себе за спину, и выхватил катану из ножен.
Шорох, шорох... А потом ослепляющая вспышка света, которая заставила на мгновение зажмуриться...
Удара не последовало.
Свет. Свет факела. На самом деле – не такой уж яркий, но все равно ранящий отвыкшие глаза.
Живое пламя. Родная стихия.
А потом откуда-то сверху спрыгнули две высокие фигуры, одна из которых держала факел, пружинисто приземлились, резко выпрямились...
Пара мгновений изумленной тишины – и наконец знакомый, но полузабытый голос:
- Йо!
Это лаконичное приветствие, привычное с детства, почти заставило Саске вздрогнул. Почти.
Еще четыре секунды тишины. А потом...
- Ну что ж, мы с тобой неплохо поработали, ученик моего ученика! – лихо заявил беловолосый саннин и широко усмехнулся, с силой хлопнув Какаши по плечу.
- Хай-хай, Джирайя-сама, - флегматично отозвался тот.
Наруто непонимающе переводил взгляд с одного на другого, потом радостно взвыл:
- Какаши-сенсей!!! Эро-саннин!!! – выскочил из-за спины Саске, в два шага оказался рядом со своими наставниками и попытался обнять одновременно обоих, но не смог из-за сломанной руки. Поэтому сначала повис на шее у Какаши, после у Джирайи, а потом с не пойми откуда взявшимся энтузиазмом запрыгал вокруг них с воплями:
- Я так рад вас видеть!!! Но что вы здесь делаете?!!
Какаши пристально посмотрел на Саске, так и не убравшего катану в ножны, и, кажется, улыбнулся под маской. После почесал в затылке, переведя взгляд на нетерпеливого Наруто:
- Да как тебе сказать... Тебе вот на выручку пришли. Ну и заодно хотели преподнести парочку сюрпризов Акацки...
Учиха негромко хмыкнул и произнес, опередив тоже собравшегося что-то сказать Наруто:
- Взрывы – ваших рук дело?
Узумаки закрыл рот и изумленно уставился на старших ниндзя.
Саске поймал пристально-вязкий, холодный взгляд Джирайи, на мгновение странно, невозможно напомнивший Орочимару, но уже через секунду саннин снова ухмылялся. Достав из сумки небольшой свиток, от которого так и разило концентрированной чакрой, Джирайя подбросил его на ладони и со странной гордостью провозгласил:
- Последний остался. Это изобретение Четвертого. Помнится, он любил накладывать различные дзюцу на разные предметы... например, на те же кунаи.
Саске показалось, что при этих словах Какаши едва заметно вздрогнул, хотя выражение его единственного видимого глаза осталось все таким же безмятежным.
- А что делают эти свитки помимо того, что взрываются?! – с жадностью спросил Наруто, сверкая глазами.
- Ну-у... - задумчиво протянул саннин, с важным видом потирая подбородок. - Они еще запечатывают чакру противника. И при особенно сильном взрыве могут открыть выход в другое измерение – ну да это слишком сложные вещи для твоих мозгов... Эй!!!
Последний возглас был вызван тем фактом, что Узумаки с неожиданной прытью бесцеремонно выхватил из рук наставника свиток и быстро отскочил назад, пряча добычу в чудом уцелевшую поясную сумку.
- Ах ты маленький!..
- Это было нечестно! – неожиданно нахмурился Наруто, вдруг разом посерьезнев. Потом перевел странный взгляд на явно озадаченного Джирайю. – Это было нечестно – так нападать на Акацки! Конечно, они преступники... Но даже они заслуживали права погибнуть в честном бою, а не под обвалом!!!
Тишина.
Наруто продолжал хмуриться, пристально глядя на саннина.
Саске отвел взгляд в сторону, наконец пряча катану в ножны, и презрительно фыркнул.
Идиот.
Нет, он все-таки совсем не изменился. Узумаки Наруто, похоже, просто не умеет – меняться.
Зато успешно превращает жизнь всех, с кем сталкивается, в полный абсурд.
Саннин едва слышно вздохнул и с совершенно неидущей ему серьезностью задумчиво проговорил:
- Когда-нибудь, мальчик, ты поймешь, что иногда можно позволить себе нечестную игру.
Наруто немедленно что-то возмущенно заявил в ответ, но Саске не разобрал слов: прямо над ухом у него вдруг раздался спокойный тихий голос:
- Не сказал бы, что я сильно изумлен, увидев здесь тебя, Саске… но тот факт, что ты не попытался снова убить Наруто, хотя сейчас это, похоже, было бы совсем несложно, меня действительно удивляет.
Ха. Спасибо за честность, сенсей.
Учихе не нужно было оглядываться, чтобы понять: Какаши каким-то образом совершенно незаметно умудрился оказаться у него за спиной и стоял в притворно расслабленной позе, спрятав руки в карманах. Губы Саске дрогнули в кривой усмешке, но уже в следующее мгновение он с идеально спокойным лицом безразлично бросил:
- Это теперь не имеет смысла.
А потом развернулся и посмотрел мимо Какаши. Тот помедлил, после оглянулся.
Тишина. Громко спорившие Джирайя и Наруто вдруг резко замолчали, потом осторожно подошли к застывшим Какаши и Саске.
Факел, который все это время продолжал держать Джирайя, осветил неровный пол пещеры на несколько метров вперед. Всполохи пламени заплясали по камням, соревнуясь с отблесками все еще не растворившейся до конца Звериной чакры. Тени прянули назад.
Красный. Черно-багрово-красный. Черно-багрово-грязно-страшно-красный. Тот же самый цвет, которым были испятнаны ладони Саске.
Черный и красный. Черный плащ с красными облаками, обрывки которого виднелись из-под огромного булыжника.
Камень придавил, раздавил, расплющил почти все туловище Итачи. Проломил – наверняка с хлюпом и хрустом – грудную клетку, раскрошил, раздробил кости. Превратил некогда идеальное тело в раздавленную гигантским ботинком бабочку.
Безобразную. Жалкую.
Нетронутой осталось только голова. Шелк черных волос, расплескавшийся ореолом. Невозмутимое, по-прежнему все такое же красивое бледное лицо. Только в широко распахнутых глазах застыл призрак удивления.
То, что раньше скрывала темнота, предстало теперь перед ними во всей своей полноте.
Тук-тук. Тук-тук...
Саске и не представлял, что это выглядит так…
По всему его телу прошла дикая судорога, когда он вдруг почувствовал на своем плече чужую руку. Наруто молча отодвинул его чуть в сторону, мягко, но уверенно, прошел мимо и без малейших колебаний опустился на колени прямо в лужу подсохшей вязкой крови. А потом протянул руку и аккуратно, почти бережно закрыл мертвецу глаза.
Тишина. Молчание.
И совсем тихий, шелестящий шепот Джирайи:
- Такая глупая и нелепая смерть для такого человека...
Саске снова содрогнулся всем телом, сжал кулаки, стиснул зубы.
А Какаши, все это время стоявший совершенно неподвижно, словно статуя, вдруг отвернулся от распростертого безжизненного тела и преспокойно заявил:
- Я рад, что вы оба живы. Но теперь я бы хотел предложить нам всем отсюда убираться: что-то подсказывает мне, что эти стены долго не простоят... Признаться, каменные обвалы не вызывают у меня никаких приятных воспоминаний, - он склонил голову и поправил протектор, закрывавший левый глаз.
Наруто мгновенно вскочил на ноги, разворачиваясь... и тут же схватился за свою правую руку с громким возгласом:
- АЙ!!!
Похоже, до него только сейчас дошло, что его руке положено болеть. Зверски. Насколько видел Саске, у этого придурка была сломана не одна кость.
Усоратонкачи...
Еще примерно минут десять ушли на то, чтобы соорудить из подручных средств что-то вроде шины. Наруто ворчал, ругался и вообще вел себя так, словно не произошло ничего особенного. Вообще ничего. Словно не из него пытались извлечь Зверя. Словно не было обвала. Словно за их спинами не лежал труп Учихи Итачи, а еще дальше – тела остальных Акацки. Словно встреча с Саске была чем-то совершенно естественным и вполне ожидаемым.
Учиха сидел на камне в стороне и молчал. Мыслей по-прежнему не было. Хотелось скрыться в каком-нибудь темном углу и заснуть. Надолго. Быть может, даже навсегда.
Он только сейчас понял, что за последние сутки так ни разу и не активировал шаринган.
Великий мститель...
А потом прямо перед ним вдруг возник Наруто, с непривычно серьезным и упрямым выражением лица. Схватил за руку, крепко переплетя их пальцы, до боли. И с силой вздернул на ноги, потянув за собой.
Саске не хотел, не собирался, вовсе и не думал никуда возвращаться!
Но его даже не спросили.
Солнце, солнце, солнце. Слишком много солнца – яркого, наглого, слепящего.
Неужели уже наступило утро?.. Неужели все-таки наконец наступило утро?
Солнце повсюду вокруг, и неестественно, слишком ярко-зеленые ветви деревьев, и слишком синее небо... Разве оно всегда было таким синим?.. Ветер, треплющий волосы, теплый летний ветер, дурман полевых цветов вместо стылого запаха пыли и крови. Мягкий отзвук чужих шагов. И молчание. Не давящее, спокойное молчание.
Лето, лето, лето... цветущий мир вокруг, который он почему-то не замечал, не видел очень давно, словно существовал вне его. Так отчего же этот мир вдруг так резко обрушился на него всей своей мощью и силой, почему именно сейчас?
...Саске никак не мог понять, почему пошел за Наруто. Почему не вырвался, не исчез – и не удержал бы его никто, не смог бы... а Джирайя и Какаши этому исчезновению, похоже, и мешать бы не стали.
Они пришли в логово Акацки за Наруто. Не за Саске.
Саске сам разорвал все связи... и не собирался ни о чем жалеть.
Вот только почему он, несмотря на все это, продолжал шагать по залитой солнцем дороге, в сторону родной деревни, где не был вот уже пять лет?..
- Нэ, нэ, Эро-саннин, Какаши-сенсей! - неожиданно подал голос Наруто, останавливаясь и разворачиваясь к шедшим позади наставникам.
Учихе, которого ненормальный усоратонкачи буквально тащил за собой, тоже пришлось остановиться.
- А почему к Акацки отправились только вы двое? – продолжил Узумаки. – Не, не подумайте, я не против, в смысле, меня спасать не надо было... ну, в смысле, ради меня не надо было собирать много народу! Но Тсунаде-баа-чан ведь вроде планировала отправить туда целый отряд элитных шиноби – ну, еще до моего ухода?
Джирайя и Какаши переглянулись. Потом саннин негромко прокашлялся:
- Ну, видишь ли, Наруто, планы несколько поменялись. Остальные немного... заняты.
- В смысле? – удивился Узумаки.
- Да так, мелочи, - уклончиво ответил Какаши. Потом безмятежно добавил, едва заметно пожав плечами. – Зачем нам лишние трупы? Акацки все-таки были по-настоящему опасными противниками. А для того, чтобы взорвать несколько свитков, достаточно было и нас двоих.
Наруто затих, что-то обдумывая. Саске флегматично наблюдал за пляской теней на дороге. Он чувствовал себя глупо и неловко от того, что так покорно позволял тащить себя куда-то, но высвободить ладонь из чужой хватки все никак не получалось.
Узумаки наконец кивнул, видимо, удовлетворившись таким объяснением, и снова потянул Учиху за собой. Тот нахмурился и раздраженно процедил сквозь зубы, пытаясь скрыть смущение:
- Может, ты, в конце концов, отпустишь уже мою руку?!
Наруто в ответ только широко улыбнулся, еще крепче сжимая пальцы.
- Какая идиллия, команда номер семь снова в сборе, - с мягкой иронией неожиданно протянул Какаши. - Не хватает только Сакуры.
Джирайя посмотрел на него чуть удивленно, потом внезапно с идиотской ухмылкой заявил:
- Похоже, я за нее! Гьа-ха-ха!!!
Саске вздрогнул от этого неожиданного смеха и уставился на легендарного саннина, как на какое-то безобразное насекомое.
И это – наставник Наруто? Неудивительно в таком случае, что тот продолжает оставаться все таким же идиотом...
Последний факт Узумаки не замедлил подтвердить, буквально набросившись на «Эро-саннина» с воплями, чтобы тот не смел оскорблять «прекрасную Сакуру-чан» такими сравнениями.
Руки Учихи он при этом так и не выпустил.
Джирайя и Наруто громко препирались, Саске бешено скрипел зубами, а Какаши спокойно улыбался под маской.
- Эй, тэме, не отставай! – наконец неожиданно выдал Узумаки и снова потащил Учиху вперед по дороге. - Ну что ты ползешь, как больная улитка?! Мы наконец-то возвращаемся домой – и только посмей мне сейчас заявить, что дома у тебя нет! Врежу Расенганом и заставлю строить!
У Саске было множество вариантов достойного ответа. Но вместо этого он только покосился на сломанную руку Наруто, выразительно закатил глаза (что, впрочем, осталось незамеченным) и промолчал.
...Солнце. Много-много солнца. Даже и не верится, что его бывает так много.
А потом дорога вдруг как-то резко оборвалась, выведя их на высокий, поросший густой травой холм.
И на путников обрушилась тишина.
Потому что внизу тишины не существовало.
Потому что внизу простиралась Коноха...
...и со стороны северных ворот ее обтекала огромная армия, кишащее живое существо, состоявшее из великого множества отдельных живых существ. И знамена. Знамена страны Камня. И деревни Звука.
...Война. Саске и забыл совсем, что идет война.
Это совершенно нормально, что противник собрал свои силы и решил наконец ударить прямо в сердце страны Огня.
Вот только ничего нормального не было в том, что во главе армии возвышалась огромная безобразная туша Зверя. Зеленое склизкое чудовище, только в пьяном бреду способное показаться черепахой.
Треххвостый.
И на его спине – фигуры двух человек. Саске из-за расстояния не мог разглядеть их хорошо, но был уверен, что облачены эти фигуры в знакомые черные плащи с красными облаками.
Мысли такие ровные и холодные. Ничего, кроме удивления. Ни тревоги, ни страха... но он ведь сам ушел, сам отказался от своей деревни? Так почему должен переживать теперь?
Дым, дым, дым... Ветер доносил запах горького дыма даже сюда, на холм. Дымящиеся ворота Конохи, полуобрушенная стена. Голодный, жадный пожар в черте города, охвативший целый квартал. Хаос. Хаос войны. Такого не было даже во время нападения Орочимару...
Саске невольно вздрогнул, когда уже ставшая привычной хватка Наруто наконец разжалась. Чужие пальцы соскользнули с его запястья, Узумаки сделал шаг вперед, огромными пустыми глазами глядя вниз. Учихе даже показалось, что он совсем не дышал.
Во всем этом безумном хаосе была одна настораживающая странность: основные войска камневиков чего-то ждали. Саске прищурился... и смог наконец разглядеть перед воротами Конохи крошечную человеческую фигуру. И Зверь почему-то медлил – перед этой крошечной фигурой.
Пятая?..
Дура. И Третий тоже был дураком. И Четвертый. Чего уж говорить о проклятом усоратонкачи... Он ведь наверняка все-таки станет Хокаге, если выживет и если сама Коноха переживет этот день – потому что, похоже, Хокаге становятся только абсолютные идиоты.
Ха, какие странные мысли...
- Мелочи, значит?! – внезапно глухо прорычал Наруто, поворачиваясь к оцепеневшим Джирайе и Какаши.
Дым, дым, дым... и далекий грохот, скрежет, отзвук чужих криков... призрак чужой боли и смерти...
- Я не думал, что они нападут так скоро, - прошептал саннин, не отводя взгляда от деревни внизу. Потом вздрогнул и мгновенно оказался рядом с Наруто, схватив того за плечо. – Стой! Не смей! Если ты сейчас попытаешься использовать силу Девятихвостого, он поглотит тебя полностью и безвозвратно!!!
- Я не собираюсь использовать его силу, - сквозь зубы процедил Наруто, не отрывая взгляда от Зверя, потом резко стряхнул с плеча руку Джирайи.
И вдруг исчез.
Прежде, чем кто-либо из них сообразил, что произошло.
Интересно, когда этот усоратонкачи успел освоить технику мгновенного перемещения?..
...Далеко внизу царило безумие.
Истины не было на дне бокала. Тсунаде проверяла не раз. Искала, не находя, но все не сдавалась.
Нет, истина была не на дне. Скорее, она балансировала на самом краю, легким иллюзорным облачком. И бесследно испарялась – стоило только взять в руки бутылку. Оставались лишь пряная горечь и тень упущенных возможностей.
Дети. Какие же они все еще все-таки дети...
Пятая вздохнула и устало потерла глаза, отодвигая саке в сторону, сложила руки на столе и устроила на них голову.
За окном тихо дремала ночь. Холодная, ветреная октябрьская ночь.
...Дети, которым так и не дали побыть просто детьми...
Правитель должен доверять тем, кого защищает... и верить в них.
Последние полубезумные недели совершенно ее измотали, хоть Тсунаде и старалась не показывать своей усталости. Больше всего хотелось схватить этого безмозглого мальчишку... обоих этих безмозглых мальчишек и хорошенько потрясти. Чтобы не смели вести себя так. Чтобы не смели создавать столько проблем. Чтобы проклятая память наконец-то вернулась к этому идиоту Наруто... Чтобы идиот Наруто наконец-то вернулся.
А еще хотелось передушить весь Совет. Додумались, диктовать условия Хокаге!
В саке злость мешалась с горечью.
Она устала, она просто очень, очень устала... Надо позвать Шизуне, или Сакуру... хотя нет, Сакура уже, наверное, ушла домой... Тогда Тен-Тен. Не стоит и сомневаться, что личная телохранительница Тсунаде находится где-то поблизости.
Ха-ха, кто бы мог подумать, что ей, одной из легендарных саннинов, когда-нибудь может потребоваться телохранитель! Однако положение требовало, хотя Пятая вполне могла постоять за себя сама. Но, впрочем, иногда... иногда ей действительно хотелось ненадолго расслабиться и забыть обо всем. И в частности – о неведомых врагах-заговорщиках.
Истины не было на дне бокала.
Зато там были воспоминания.
Они были очень сильны. Оба.
Два почти чудовища в черных плащах с красными облаками, верхом на еще одном чудовище Треххвостом.
А за ними – целые орды воинов. Огромное войско, какого никогда не было у Конохи, даже в ее лучшие времена.
Нападение было внезапным, сокрушающим, одновременно изнутри – постарались незамеченные шпионы – и снаружи.
Тела, тела, тела... И она, Пятая Хокаге, которая удерживала проклятую хвостатую тварь из последних сил. Действительно последних.
Время растворилось, ушло, пропало. Осталась только оскаленная в безумии чудовищная морда и знание, что она не имеет права отступать. Что за ее спиной – те, кого она обязана защищать. Любой ценой.
Почти любой.
Запечатать... Возможно, ей бы еще хватило чакры запечатать Зверя...
Но она не хотела больше подвергать никого, никого, ни одного человека, ни одного ребенка «человеческому жертвоприношению».
...Безумие чужой враждебной чакры, сильный ветер, такой сильный, что вышибает из легких весь по какому-то недоразумению оставшийся там воздух. Дым забивает легкие, разъедает глаза – но она не отступит, ни за что отступит... Она скорее сдохнет в этой битве, она, заявлявшая, что никогда не погибнет в сражении, - но не отступит. Не сдастся.
Потому что два раза уже не смогла защитить дорогих ей людей.
Третьего раза не будет.
Только бы... только бы поскорее вернулся Джирайя... Да, это малодушно – рассчитывать на чью-то помощь, но одной ей не справиться. Тсунаде всегда была горда, но все же не настолько, чтобы не признать столь очевидных вещей.
Держаться, еще, еще... усилить барьер... не пропустить... не пропустить врагов в деревню...
...Она совершенно не ожидала в этот момент физического нападения.
И внезапно впившийся в левое плечо кунай полностью разбил концентрацию. Тсунаде пошатнулась, сама не заметила, когда успела упасть на колени.
Весь мир вокруг – необыкновенно четкий и яркий.
Злая ухмылка одного из Акацки.
И ослабший барьер.
...почти торжествующий рык Зверя...
Нет...
...неужели...
...все...
...закончится...
...именно...
...так?..
Сердце бьется медленно-медленно. И так же медленно приближается безобразная болотно-зеленая морда.
Тсунаде выдохнула и все-таки закрыла глаза.
...простите...
У нее еще остался один из взрывных свитков Четвертого, который дал ей перед уходом Джирайя. Она еще может забрать и Зверя, и Акацки с собой...
Сейчас... сейчас...
...вот только уже совсем нет времени и сил.
Все.
Лучше бы тебе успеть побыстрее, Джирайя...
Удара почему-то не последовало.
Тук-тук.
Свист ветра.
Тук-тук.
И какой-то странный напряженный гул.
Пятая изумленно вскинула голову, открывая глаза, не понимая – что, почему...
Свиток выпал из онемевших пальцев, откатился на несколько шагов, замер в вытоптанной траве.
Чужая идеально прямая спина. Красная спираль Конохи на черно-оранжевой куртке. Растрепанные светлые волосы.
И сумасшедший вихрь невероятно, нереально сильной ярко-синей чакры.
...Наруто удерживал морду Трехвостого, который от удивления даже прекратил рычать, одной рукой, к которой были зачем-то примотаны ножны, словно для фиксации перелома. А вторую медленно сжал в кулак – и ударил.
Ветер рванул, взвыл, засвистел, яростно закручиваясь спиралью.
Зверь отлетел на несколько десятков метров, свалился бесформенной грудой, заверещал так, что рвало барабанные перепонки. Акацки буквально кубарем слетели с его спины.
А Наруто снова выпрямился, все так же заслоняя собой Тсунаде, и тихо, очень спокойно проговорил – но ветер далеко разнес эти слова:
- Я не позволю вам разрушать мою деревню.
Солнце, солнце, солнце... и горький черный дым.
Такое странное сочетание.
...Вблизи Треххвостый оказался еще безобразней, чем Саске думал поначалу. Бесформенная рычащая гора болотной слизи, с тупыми белесыми глазами, полными голодной злобы.
Учиха хорошо помнил взгляд Девятихвостого. Он хорошо помнил, как однажды встал рядом с Наруто, удерживая Зверя ладонью, точно так же, как сейчас сделал сам Узумаки.
Глаза Девятихвостого были разумными. Злыми, хитрыми – но разумными. Несмотря ни на что, он являлся достойным противником.
А Треххвостый был всего лишь тупой чудовищной тварью. И лично Саске просто побрезговал бы к нему прикасаться.
...Ветер, ветер, ветер. Кто мог подумать, что у Наруто, у этого неуклюжего бестолкового придурка, может быть такой всесокрушающий запас чакры?.. Это нереально. Такое просто невозможно – после того, как из него чуть не извлекли Зверя, после того, как его тело едва не превратилось в сломанную куклу... В его теле просто не могло остаться столько чакры – его собственной, а не Звериной.
Усоратонкачи. Это что, твое хобби – раздвигать границы реальности?
...Джирайя и Какаши исчезли почти сразу же после Наруто. Саске целую секунду размышлял, что в сложившейся ситуации делать ему – а потом отправился следом. Перенесся к самым воротам Конохи.
Странное, непонятно откуда взявшееся чувство, но – ему стало любопытно. Ему вдруг действительно стало любопытно, чем закончится все это. Мутная осоловелая апатия, охватившая Саске после того, как он заглянул в мертвые глаза брата, наконец отступила. И появилась жажда действия.
Он ведь готовился, тратил всего себя, все свои чувства и всю страсть, столько лет копил силы к финальной битве – и в итоге эта битва окончилась ничем, даже не начавшись.
Так что почему бы не растратить эти силы в столь удачно подвернувшемся сражении?
И совсем неважно, на чьей стороне.
Совсем-совсем неважно.
...Наруто, не позволивший Зверю атаковать Тсунаде, после первого удара снова бросился к Тнреххвостому с такой скоростью, что взгляд не успевал уследить за его размытой фигурой. Всполох, вспышка чакры, вой, смазанное движение, еще одна вспышка, еще, еще, еще... удар, удар, удар...
А потом вдруг оглушительный взрыв, перекрывший даже разъяренный рев Зверя.
И вслед за ним – еще более оглушительная тишина.
На все ушло не более шести секунд.
«Свиток Четвертого», - отстраненно подумал Саске, задумчиво пробежавшись пальцами по рукояти катаны.
Когда клубы пыли рассеялись, стала видна огромная страшная туша, безвольно распростертая в глубокой воронке в земле. А на спине поверженной твари стоял Наруто и заметно пошатывался.
Саске явственно услышал сзади чей-то потрясенный вдох, но не стал оборачиваться.
Мгновение, злой свист ветра – и вот он уже за спиной Узумаки. Черный дым забивается в горло, солнце до боли слепит глаза, и всего только остается, что один маленький шаг. Просто шагнуть вперед и перерезать чужое беззащитное горло. Сделать наконец то, что он собирался еще пять лет назад. Всего лишь один шаг – последний. У жертвы больше нет сил к сопротивлению. Всего только один шаг – и, может, сердце Саске все же успокоится. Станет биться ровно.
И прошлое наконец-то отпустит последнего наследника легендарного клана Учиха.
- Обещай, - неожиданно прохрипел Наруто, неуклюже разворачиваясь. Хотел добавить что-то еще, но вдруг надрывно закашлялся, до клекота в легких, отчего Саске невольно вздрогнул. Узумаки же досадливо вытер с подбородка тонкую струйку крови и поднял на неге абсолютно серьезный взгляд. – Обещай, что не уйдешь, хотя бы пока я не очнусь.
Он неуверенно улыбнулся и с чувством выполненного долга начал заваливаться куда-то вбок, Саске еле успел подхватить его, скривившись, как от чего-то невероятно горького, проворчал:
- Усоратонкачи. Ты никогда не умел правильно рассчитывать свои силы, - и, чуть подумав, негромко добавил. - С чего это вдруг я должен давать тебе какие бы то ни было обещания?..
А потом где-то сзади раздался чей-то недоверчиво-абсолютно-счастливый вопль:
- Он победил Зверя!!!!!
...Шум. Шум множества голосов. Смутный гул. А впереди – серая толпа с изумленными, потрясенными лицами и сложенными в падении крыльями знамен.
Смазанные тени с обеих сторон. Саске не шелохнулся, лишь чуть скосил глаза вправо.
Сакура. В ответ – смелый уверенный взгляд, на дне которого непролитые слезы.
Какаши. Улыбка сквозь маску.
Неджи. Тен-Тен. Ли. Тот бледный урод из анбу, который приходил в Логово Орочимару вместе с Наруто.
Учиха коротко хмыкнул и перевел взгляд влево.
Шикамару. Чоджи. Ино. Киба. Шино. Хината.
И еще много, много лиц – изменившихся и оставшихся прежними, знакомых и полузабытых, совершенно чужих, хмурых, тревожных, спокойных и полных предвкушающего азарта.
По обе стороны от Саске и Наруто выстроилась длинная слаженная цепочка шиноби Конохи. Живая стена перед сломанными воротами родной деревни.
Ха.
Интересно, и где они все были до этого?..
...Им все равно не выиграть. Слишком велики силы противника, даже без Зверя.
Но это ведь совсем не повод отказывать себе в удовольствии, правда?
В конце концов, не самый худший способ сдохнуть, не так ли... Наруто?
Интересно, почему Саске вдруг так захотелось рассмеяться?..
...Акацки, слетевшие со спины Треххвостого и теперь оказавшиеся впереди армии камневиков, наконец поднялись на ноги. Один из них, похоже, справившись с потрясением от поражения Зверя, сквозь строй коноховцев устремил насмешливо-презрительный взгляд на Тсунаде и громко произнес:
- Женщина, ты так и собираешься прятаться за детьми? Думаешь, что они смогут одолеть нас?
Послушный ветер далеко разнес эти слова.
Пятая наконец поднялась на ноги, зажимая рукой рану в плече, и спокойно, уверенно, без малейших колебаний ответила:
- Я не думаю. Я знаю.
До того молчаливые камневики возмущенно взвыли, потрясая оружием, но по какой-то причине не решаясь пока бросаться в атаку.
Саске криво усмехнулся и в одно мгновение перенесся к Тсунаде, оказавшись прямо перед ее носом. И бесцеремонно сгрузил на руки женщины отрубившегося Наруто со словами:
- Хокаге могут отдыхать в тылу. С мелкой грязной работой мы справимся сами.
Ответом ему был пристальный, внимательный, ничуть не удивленный взгляд.
- Не слишком ли ты наглеешь, Учиха? – наконец притворно ласково протянула Тсунаде, прищурившись и одновременно бережно принимая на руки Узумаки. – Только вернулся – и уже смеешь диктовать условия?
- Мне было, у кого поучиться наглости, - коротко бросил Учиха.
И таким же образом вернулся на свое место в строю.
Глупо, глупо, как же это все глупо... Похоже, он спятил. Окончательно.
Еще когда впервые треснул свод пещеры в логове Акацки.
Так что не все ли равно теперь?
Вдох. Выдох. Тук. Тук. Тук. Миг. Жизнь. Смерть.
Гулкий стук крови в ушах, и все прочие звуки отступают, отходят, растворяются в пустоте. Есть только биение собственного сердца и тьма впереди.
А потом вдруг – Учиха далеко не сразу сообразил, что это, далеко не сразу поверил своим глазам – в тылу противника вдруг взмыла прямо в синее-синее небо огромная, всесокрушающая волна песчаного цунами. И с молчаливой неумолимостью обрушилась на камневиков, смывая, ломая, погребая людей под собой, словно безжалостная лавина.
Что?.. Как?..
Стоявший слева Шикамару досадливо поморщился и с силой хлопнул себя ладонью по лбу, громко простонав:
- Ксо, жизнь – это сплошные проблемы! Я велел ей отправляться домой, но совсем не имел ввиду, чтобы она потом вернулась и притащила с собой своих психованных братьев!!!
Саске отстраненно отметил, что на безымянном пальце Нара тускло блеснуло кольцо.
Все течет, все меняется, ха?..
И в следующее мгновение страшную глухую тишину, опустившуюся на оба войска, вдребезги разбил дружный торжествующий вопль коноховцев:
- Песочники!!! СУННА ПРИШЛА К НАМ НА ПОМОЩЬ!!!!!
Это был последний раз, когда Саске активировал проклятую печать.
Он ожидал потом взглядов, полных испуга и отвращения... Но большинство жителей Конохи просто не поняли, что это гротескное чудовище с крыльями – наследник клана Учиха. А те, кто все-таки понял, приняли все, как должное.
Камневиков зажали в клещи и просто смяли: у них не было ни единого шанса против объединенных сил Сунны и Конохи.
...От кого же он слышал невероятно глупую фразу, что якобы тот, кто защищает, всегда сильнее?..
Саске очень смутно помнил тот бой. Только бесконечный адреналин в крови, холодную, непонятно на кого направленную ярость, азарт, жажду чужой боли и крови, жажду мести – всем, кто попадется на пути. Горький черный дым, проклятое солнце и кровь на руках, которая мешалась с так и не отмытой кровью брата. Кровь, кровь, много крови – на лезвии катаны, на ладонях, на одежде, на губах... Ужас в чужих глазах и сердцах.
Жизнь.
А потом все очень резко, почти мгновенно закончилось. Врагов не осталось: кто бежал, кто был убит, кто – захвачен в плен.
И тишина казалась оглушающей.
...Коноха понесла немало потерь – но все же далеко не так много, как могло бы быть. Саске весьма удивил тот факт, что все его бывшие сокурсники выжили и даже не получили особо серьезных ранений. Кажется, он многое пропустил, пока отсутствовал целых пять лет...
Саске так ни разу и не вспомнил об Орочимару во время битвы. А потом решил, что не имеет смысла никому говорить – все равно им с Кабуто вряд ли удалось выжить во время того обвала. Хотя теперь было понятно, почему камневикам помогал Звук.
Как стало известно, Камень заключил союз с Акацки, и Лидер-сама (или это тогда уже был Орочимару?..) приказал распечатать одного Зверя, чтобы с его помощью сокрушить Коноху. Каким-то неизвестным дзюцу Треххвостого удавалось удерживать в подчинении… Впрочем, это в итоге захватчикам не помогло. Видите ли, Узумаки Наруто – это такой элемент, который не вписывается ни в один план.
...Почти три месяца пришлось отстраивать, восстанавливать деревню. Больше половины работоспособного населения находились в госпитале, многие – в крайне тяжелом состоянии. И среди них – Наруто. Помимо всего прочего этот придурок едва не остался без руки, Пятой большого труда стоило срастить кости и сухожилия. Бесследно это дурное геройство Узумаки не прошло: его правая рука с тех пор частенько болела, особенно к перемене погоды, и иногда плохо слушалась.
Среди пострадавших оказался также и Ямато, капитан анбу. Буквально выкарабкавшись с того света с помощью Тсунаде и Сакуры, он заявил, что желает оставить службу. Это ему было дозволено (правда, не без колебаний). Ямато поблагодарил и в тот же день, когда вышел наконец из больницы, покинул Коноху. Поговаривали, будто он поселился в маленькой деревушке на самой окраине страны Огня, вместе с неизвестно где до этого скрывавшимися женой и двумя дочерьми. Место капитана анбу осталось вакантно.
Так и не успевшего очнуться Зверя Тсунаде и Джирайя при помощи нескольких самых сильных дзенинов Конохи запечатали в какой-то предмет, облик и местоположение которого были объявлены едва ли не государственной тайной.
В логово Акацки был отправлен особый отряд. Завал разобрали, но тел так и не нашли. Когда Тсунаде сообщили об этом, она тревожно нахмурилась и поджала губы, потом приказала держать данный факт в секрете. Обломки колосса тщательно собрали и запечатали, к руинам логова приставили постоянный охранный патруль. Но интереса к разрушенным пещерам никто не проявлял, так что по прошествии года Хокаге немного успокоилась, хотя патруль отменять не стала.
Союз со страной Ветра теперь был прочен, как никогда. И это изрядно обеспокоило остальные близлежащие страны.
Что же касается Саске... то ему было дозволено остаться в Конохе.
В Совете, где решалась судьба последнего Учихи, его поддержали Какаши, Сакура и – неожиданно – Джирайя. Главный их аргумент сводился к тому, что фактически предателем Учиха-младший не был, то есть никаких секретов деревни не выдавал, непосредственно Коноху не атаковал, а, напротив, героически оборонял от превосходящих сил противника наравне со всеми остальными жителями. И даже убил в бою одного из Акацки (со вторым расправился Какаши). В итоге несмотря на ожесточенные споры Саске все-таки реабилитировали. Когда радостная Сакура прибежала к нему сообщить об этом, Учиха только безразлично пожал плечами.
Ему было все равно.
...Наруто все никак не приходил в себя – и Саске чувствовал себя... потерянным.
Проклятый усоратонкачи пробыл в коме почти полгода. И все это время Учиха почти каждый день приходил к нему в больницу, сам не зная, зачем и почему.
В итоге они соревновались даже в том, кто сдержит свои обещания.
Что ж... Саске не собирался проигрывать.
И он все-таки дождался, пока Наруто наконец снова открыл глаза. Пусть на это и ушло столько времени.
...Но так и не понял сам, почему не ушел потом.
Мм... насчет Итачи... этот фрагмент был написан в октябре.
Ах да, теперь у каждой главы есть свое отдельное название.)
Название: Коридорами памяти
Автор: medb
Фэндом: Naruto
Пейринг: Саске/Наруто ( + несколько фоновых, в том числе гетных)
Жанр: angst, romance, action
Рейтинг: R
Саммари: AU манги после 342 главы. Акацки и Орочимару благополучно вынесены где-то за кадром, Саске и Наруто примерно по двадцать с небольшим, оба живут в Конохе и ходят на миссии во благо родной деревни. Пока однажды не дают о себе знать некие давние недоброжелатели... И пока не появляется новая, совершенно неожиданная проблема.
Дисклэймер: Мир и персонажи (за исключением нескольких третьестепенных) принадлежат не мне.
Саундтрек: частично – песня к предыдущему фрагменту, частично – Vicious Crusade: The Unbroken
шестая глава 1/3
шестая глава 2/3
читатьБелый свет. Бесконечное молочное сияние абсолютной пустоты, где нет ни верха, ни низа, ни юга, ни севера – только белый свет. Белый свет со всех сторон, который обволакивает, размывает, растворяет, заставляет не быть, не существовать... забыть. Забыть обо всем – навсегда. И это так заманчиво. Так желанно. Забыть и не быть. Стереть самого себя и не возвращаться, никуда, никогда. Остаться на целую вечность в этом ровном белом сиянии.
Он висит посреди пустоты и, кажется, может смотреть одновременно во все стороны. Но это ему даже не нужно, чтобы понять – он один здесь. Больше посреди этого света нет никого и ничего, не было и никогда не будет.
И одна часть его сознания этому рада.
А другая... другая вдруг начинает тревожно искать хоть чьего-то присутствия. И постепенно вязкая паника охватывает все мысли, вытесняет, отвергает умиротворяющее белое сияние.
Что это, что это, как это? Почему это? Где, где, где все остальные? Где мама?.. Где же, где же? Почему, почему, за что его оставили одного?! Он... он... он ведь на самом деле совсем-совсем не хочет оставаться один! Неужели он был таким плохим мальчиком?! Но он исправится, он правда исправится, он будет хорошим, он хочет быть хорошим – только пожалуйста, пожалуйста-пожалуйста, кто-нибудь, выключите этот едкий, страшный белый свет! Кто-нибудь!.. Кто-нибудь, кто-нибудь, кто-нибудь, кто-нибудь!!!
...капли.
Кап-кап-кап-кап.
Дождь?..
Дождь посреди мертвого белого сияния.
Холодный, мокрый.
Но прежде, чем он успевает осознать, прочувствовать этот холод по-настоящему – его ладони осторожно касаются чужие теплые пальцы.
Кап-кап-кап...
Смутно, призрачно полузнакомое лицо, которое видится, как сквозь глухую толщу воды.
И пальцы. Чужие теплые пальцы. Мизинец и безымянный, осторожно сцепленные с его собственными.
Обещание.
Он снова почти спокоен и одновременно – невероятно растерян.
Было. Это уже было, было, было... и светловолосый мальчик напротив тогда улыбался. Но сейчас – просто смотрит. Пристально, настороженно, ищуще, а пальцы его чуть дрожат.
Он читает в глазах мальчика напротив свое собственное одиночество...
...и наконец – улыбается сам.
* * *
...Интересно, смерть – это действительно небытие?..
Смутные тихие образы, полумысли, полукартинки. Тени в кривых зеркалах. Смеющиеся, торжествующие тени – тени разбитого прошлого, тени искореженного настоящего и тени несуществующего будущего.
Целый театр теней.
Быть может, это его личное проклятье?
...Сияние чакры почти совсем угасло, только некоторые камни все еще слабо мерцали остаточным, похожим на лунный светом. И в этом свете все вокруг казалось нереальным, сине-серо-голубым, словно глубоко под водой.
Саске молча сидел на каком-то каменном обломке, чуть покачиваясь взад-вперед, и неотрывно смотрел на свои ладони. Кожа в этом проклятом призрачном свете отливала бело-голубым и сама едва заметно светилась. Наверняка он сейчас похож на мертвеца...
Впрочем, плевать.
Саске продолжал медленно покачиваться, не отводя взгляда от темных разводов на руках. Ладонь, пальцы, ногти – все в чем-то черно-синем, похожем на черничное варенье.
...мама летом часто готовила черничное варенье...
Черно-синие пятна. Сначала они были вязкими, маслянисто-густыми, теперь же высохли, образовав ломкую корку, которая неприятно тянула кожу.
Черно-синий, черно-синий...
Саске прекрасно знал, что на самом деле этот цвет – совсем другой.
Но не хотел думать об этом.
Он и вообще не хотел думать. Ни о чем.
Тихо-тихо. Тишина – слишком страшная, глухая и неправильная после тех трех взрывов. Темные руины вокруг, похожие на разрушенный храм. Вот только над головой почему-то совсем не видно неба... Наверное, эти пещеры все же были гораздо глубже, чем он предполагал изначально, и сейчас далеко вверху теряется в темноте свод другой пещеры.
Неважно.
...Интересно, а хоть что-нибудь сейчас – важно?
Тихо-тихо. Ирреальный голубоватый свет и глухая пустота в сердце.
Он чувствовал себя... преданным.
Столько времени – минут, часов, дней, лет.
Столько усилий – с жгучим потом, с горькой кровью. Ломая собственное тело и сознание.
Столько чувств – непрожитых, без лишних сомнений отброшенных прочь, словно старая змеиная кожа.
Столько – всего. Целая жизнь, положенная на достижение одной-единственной цели.
Чтобы в итоге, в самом конце пути получить...
...ничего.
Звонкое и ломкое ни-че-го.
И воздух вокруг какой-то странно липкий и жидкий. Его словно бы не хватает, и в глазах непонятная резь, и горло давит от нестерпимой обиды.
Неужели... все... все... абсолютно все – было напрасно?
Ушло, пропало впустую. Как вода в песок.
Все, чем был Саске. Все, ради чего он продолжал... в том-то и дело, что не жить, а – существовать.
Так что же...
Все ЭТО было напрасно?!!!!
- Саске.
Он не сразу услышал. Не сразу понял, осознал, что обращаются именно к нему.
Тихий, очень-очень тихий голос, похожий больше просто на слабый выдох. Неуверенный, недоверчивый. В мертвой тишине каменных руин этот голос казался случайным призраком.
Секунда. Другая.
Учиха медленно повернул голову влево, чувствуя, как потихоньку отпускает скрутившая шею дикая судорога.
Наруто. Разумеется. Наруто. Кто же еще?
Х-ха...
Очнулся все-таки.
Узумаки, неуклюже лежавший неподалеку на каменных обломках, словно сломанная кукла, шевельнулся и осторожно сел, опираясь на локоть здоровой руки. Поднял голову, медленно огляделся по сторонам, избегая смотреть на Саске.
Тот терпеливо ждал.
Ему теперь некуда было спешить.
Секунда. Другая. Третья.
Наруто сел ровнее, попытался стереть с подбородка засохшие потеки крови. Потом наконец перевел усталый, настороженный, темно-темно-синий взгляд на Учиху.
Тихо. Тихо-тихо. Так тихо, что, кажется, замер, застыл, исчез сам воздух. Впрочем, зачем воздух Саске, если он все равно не дышит?
...Забавно, а он ведь уже почти забыл, как выглядит лицо Наруто. Или оно просто так переменилось за минувшие два года?
Два года с последней встречи.
Тогда они ведь тоже точно так же смотрели друг на друга. Долго. Молча.
И у Наруто были точно такие же глаза. Или?.. Или что-то все-таки переменилось?
Саске хорошо помнил крикливого неуклюжего мальчишку в дурацком рыже-синем комбинезоне, навязчивого и бестолкового.
Запомнился ему и виденный всего раз мальчишка постарше, с повзрослевшими отчаянными глазами.
А теперь перед ним сидел парень, который больше не был похож на ребенка – даже несмотря на сохранившуюся детскую округлость лица. Грязный, взъерошенный, с огромными черными кругами под глазами. С кровавыми потеками на подбородке и сломанной рукой, которая почему-то, похоже, и не думала заживать, несмотря на чакру Девятихвостого.
Два года.
И сейчас Наруто, как и два года назад, вдохнет глубоко и яростно закричит: «САСКЕ!!!»
Тогда Саске просто одним слитным, плавным, неразличимым глазу движением окажется рядом – и перережет ему горло. Быстро, без колебаний. Не говоря ни слова.
И, может, тогда ему наконец станет легче – хоть на мгновение.
Ну, сейчас... сейчас...
Наруто чуть наклонил голову – и вдруг улыбнулся. Широко, солнечно. И очень искренне.
Учиха удивленно моргнул от неожиданности, не зная, как на это все реагировать.
А Узумаки ухмыльнулся еще шире и внезапно радостно выдал самое глупое, что только можно было ляпнуть в такой ситуации.
Самое глупое – и самое ожидаемое.
- Пошли домой, Саске!
Домой.
Вот так, просто.
Ни о чем не думая, ничего не спрашивая и ни в чем не сомневаясь.
Наверное, так умеет только этот придурок.
Саске глубоко вдохнул... и, яростно сверкнув глазами, рявкнул так, что эхо прокатилось по пещере:
- Ты хоть понимаешь, ЧТО произошло?!!!
Он вскочил на ноги, яростно, до боли стиснув кулаки и тщетно пытаясь вдохнуть в горевшие легкие достаточно противного липкого воздуха, чтобы не задыхаться после каждого слова.
- Ты, проклятый безмозглый ублюдок, - почти прошипел Учиха, с нескрываемой ненавистью глядя на Наруто. – Зацикленный тупой урод, ты, ты, ты!.. Ты – понимаешь?! Понимаешь, что произошло?!!!
Он резко заткнулся, внезапно осознав, что ему банально не хватает слов. Что он просто не знает достаточно сильных ругательств, чтобы подошли в этой ситуации, чтобы выразить, высказать все то, что он сейчас чувствует...
А еще он внезапно с холодной отстраненностью понял, что прекрасно понимает, как называется это его состояние.
Истерика.
Наруто тоже медленно, неуклюже поднялся на ноги, выпрямился, со странной серьезностью глядя прямо в бешеные глаза Саске, и неожиданно заявил:
- Понимаю. Ты спас мне жизнь.
И внезапно – ледяное, цепенящее спокойствие, которое обрушилось, словно водопад. Вся ярость, вся ненависть растворилась, ушла, оставив после себя только горечь... и вялое безразличие.
Призрачный свет. Театр теней.
Учиха долго молча смотрел на начавшего нервничать Узумаки, потом наконец разлепил непослушные губы.
- Нет, - коротко бросил он и отвернулся. После еще пары секунд тишины добавил. – Я не об этом, - и едва заметным кивком показал Наруто следовать за собой.
Шаг, шаг, шаг. Шелест мелких каменных осколков под ногами. Бесформенные груды камня, в полутьме похожие на зверей. Нет, не так. На Зверей.
Саске остановился за десять шагов до цели. Наруто осторожно выглянул из-за его плеча, опасливо покосился на Учиху, потом посмотрел вперед, щурясь в попытках что-нибудь различить в вязкой полутьме.
Камни, камни, камни. Чудовищные идиотские глыбы. Где-то здесь поблизости должны быть и остатки гротескного колосса, в котором остались запечатаны Звери.
А в десяти шагах – темный сгусток черноты, в котором едва можно признать ткань. Ткань, насквозь пропитанную кровью.
И тихо, тихо, как же тихо вокруг. Мучительно тихо. Только тревожное дыхание Наруто нарушает эту ставшую вдруг невыносимой тишину.
Узумаки шагнул вперед, встал рядом с Учихой, практически касаясь рукой его запястья. Вздрогнул, почему-то пристально посмотрел на черно-синие пятна на ладонях Саске. Резко выдохнул и осторожно начал, отводя взгляд куда-то в сторону:
- Это...
- Нет, - с леденящим спокойствием повторил Саске, прекрасно понимая, что хочет (но не решается) сказать Наруто. – Его убили камни. Раздавили, как таракана.
Вот так. Тик-так. Не-так.
Учиха наклонил голову, чтобы волосы упали на глаза, и прошептал, почти прошелестел:
- Он мертв.
Саске думал, что стоит только произнести это вслух, озвучить эти два коротких слова – и все встанет на свои места. Все будет правильно.
Но это оказались всего лишь слова.
Слова.
Все просто. Все просто и страшно.
Учиха Итачи мертв.
И убил его – не Саске.
Тук-тук, тук-тук, тук-тук. Сердце отсчитывает секунды.
...Когда потолок начал падать, мыслей не осталось. И Саске понятия не имел, зачем, почему, из-за чего – но факт оставался фактом: практически в последний момент он вытащил Наруто из-под падавших камней и с помощью техники Земли, которая всегда плохо ему давалась, сумел кое-как возвести вокруг них защитный барьер. А потом, наверное, потерял сознание.
Он спас Наруто. Бред. Зачем?..
Спас. И заплатил свою цену. Слишком высокую цену.
Лишился возможности отомстить.
Лишился своей Цели.
...И что ему делать теперь?..
- Я рад.
Учиха вздрогнул и перевел непонимающий взгляд на Узумаки.
- Что?..
- Я рад, что его убил не ты, - просто заявил Наруто, спокойно улыбаясь и уверенно глядя прямо в лицо Саске.
Учиха буквально оторопел, широко распахнутыми глазами смотря на Узумаки и чувствуя, как из глубин души поднимается уснувшая было тьма. Если б не оцепенение, если б только не отказавшиеся повиноваться руки – из горла Наруто уже торчала бы рукоять катаны. Тьма, тьма, тьма, глухая ярость, которая бешеной волной смывает все прочие мысли и чувства.
Что. Это. Значит?
Что. Это. Все. Значит?!!
И почему-то именно сейчас вспомнились слова Сакуры о том, что Наруто отправился в логово Акацки с целью убить Учиху Итачи...
Узумаки выдержал тяжелый страшный взгляд Учихи и медленно, размеренно произнес:
- Я рад, что ты не стал братоубийцей.
Саске едва не задохнулся от бешенства, чувствуя, с какой безумной скоростью колотится его собственное сердце. Еще пара мгновений такого дикого напряжения – и тело не выдержит, рухнет в обмороке, как подрубленный стебель.
Тук-тук, тук-тук, тук-тук...
- Ублюдок, - наконец сдавленно прошипел Саске и уже громче продолжил. - Да что ты вообще можешь понимать?!
Тук-тук... тук-тук... это стук крови в ушах... тук-тук...
- Ничего, - совершенно спокойно признал Наруто и широко улыбнулся. - Ненавидь лучше меня, а не себя самого.
Тук-тук...
А потом Узумаки вдруг буквально взъярился, оскалился, в мгновение оказался рядом с Учихой и здоровой рукой вцепился в его воротник так, словно хотел задушить.
- Идиот! Неужели ты так и не понял такой простой вещи, ты, проклятый долбанный гений?!! Если б ты убил своего брата – то стал бы таким же, как он!!! На твоих руках тоже была бы кровь твоей семьи!.. – он вдруг резко осекся и, судорожно дыша, перевел взгляд вниз.
На черно-синие в темноте разводы, испятнавшие ладони Саске.
А Учиха почувствовал, как его губы кривятся в злой ядовитой усмешке.
И только сейчас осознал, как же в этом проклятом подземелье душно. Душно, душно, душно, так, что кружится голова... Душно – и пахнет кровью. Гнилой грязной кровью.
...Когда он пришел в себя после обвала, то мгновенно поднялся на ноги, убрал защитный барьер и, шатаясь, вслепую побрел к тому месту, где в последний раз видел брата. Побрел, сам не зная, зачем и почему, ни о чем не думая, вообще ни о чем. Различив наконец смутный силуэт лежащего тела, метнулся к нему, схватил за плечи, сам не зная, что хочет, что собирается сделать... и почти тут же разжал пальцы, почувствовав что-то мокрое, холодное и липкое. Медленно поднялся, глядя только на свои ладони, и долго, долго-долго стоял в абсолютной неподвижности.
Тишину нарушал звук только его собственного дыхания.
Саске не знал, сколько времени он простоял так над телом поверженного брата. С полубезумной бессмысленной надеждой уловить, услышать хотя бы слабый отзвук чужого сердцебиения.
Но все его мечты разбились вдребезги – вместе с обрушившимся потолком пещеры.
Саске стоял и смотрел на свои испачканные черно-синим ладони, а потом вернулся к тому месту, где лежал бессознательный Наруто, сел на какой-то камень и не шевелился до тех пор, пока его не окликнул слабый неуверенный голос.
А теперь...
А что теперь?
Учиха пристально посмотрел на Узумаки, в лице которого остатки ярости мешались с растерянностью, и одним резким движением вырвал свой воротник из чужих пальцев. А потом наконец выпустил рукоять кутаны, за которую непонятно когда успел схватиться, и хрипло, низко прошептал:
- Если б его убил ты – я бы потом убил тебя.
Тук-тук. Тук-тук.
- Я знаю, - наконец просто ответил Наруто, и не думая отступать хотя бы на шаг назад. Они стояли так близко, что мешалось дыхание. – Но я действительно рад, что все получилось так, как получилось.
Глаза в глаза. Когда такое было в последний раз?
И было ли?..
А потом Узумаки вдруг с совершенно самоубийственной наглостью фыркнул прямо в лицо Учихи и возгласил так, что по пещере испуганно заметалось эхо:
- Саске-тэме, ты что, совсем кретин?! Ты так хочешь победить своего брата? Прекрасно! Тогда ты должен просто жить!!!
...Наруто изменился за эти два года. По-настоящему изменился.
В то время как Саске на целых двадцать четыре месяца повис в нереальности, не-бытии, замкнулся в себе – Наруто жил в стране, охваченной войной.
Не сам ли Учиха совсем недавно подумал, что война заставляет людей быстро взрослеть?..
Он продолжал пристально смотреть на Узумаки, ярость которого угасла так же быстро, как и вспыхнула, и наконец спросил холодным ровным голосом:
- Ты что, действительно думал, что меня так легко захватить?
Наруто озадаченно моргнул, явно удивленный такой резкой сменой темы. Потом пожал плечами, пытаясь скрыть неловкость, и отвел взгляд в сторону. Буркнул:
- Да нет, на самом деле я догадывался, что это ловушка...
Саске вскинул одну бровь и снова скривил губы:
- И какого тогда сюда приперся?!
Узумаки опять посмотрел ему в глаза, настороженно-серьезно, и медленно проговорил:
- А если б это все-таки оказалось правдой?
Учиха не нашел, что на это ответить. Наруто снова почему-то отвел взгляд в сторону, упрямо сжав губы.
...Они так и продолжали стоять нос к носу – ни один не желал отступать. Даже самую малость. Даже в такой мелочи.
Забавно, они ведь теперь почти одного роста… Наруто разве что чуть-чуть пониже...
Саске первым нарушил затянувшуюся тишину:
- Я видел Сакуру, по дороге сюда.
Наруто немедленно вскинулся, уставился на него нетерпеливым, жадно горящим взглядом. Пальцы его здоровой руки сжались в кулак.
Учиха чуть удивленно хмыкнул при воспоминании о том коротком разговоре – неужели это было всего каких-то полдня назад? – и произнес, почти не веря собственным словам:
- Она велела... нет, приказала мне спасти тебя.
- Правда?.. Значит, Сакура-чан беспокоилась обо мне?!
На лице Наруто мгновенно расцвела абсолютно счастливая улыбка, глаза посветлели, как небо после дождя.
...что-то все-таки остается неизменным. Х-ха.
Сновка молчание. Теперь уже они оба смотрели в разные стороны.
Мысли такие вялые... такие спутанные, оборванные...
Четкой и ясной была лишь одна: что ему, Саске, теперь делать? С этой проклятой пещерой, с безмозглым придурком напротив, со своей собственной жизнью, наконец?
- Знаешь... - вдруг снова заговорил Наруто, рассеянно потирая ссадину на щеке. - Эро-саннин как-то раз сказал мне, что побеждает тот, кто в итоге остается жить. Я... тогда я с ним не согласился. Потому что это значит, что Четвертый – проиграл... Но сейчас – сейчас я думаю, что Эро-саннин все-таки был прав! – он упрямо сверкнул глазами. - Саске, придурок, мы остались живы, а они все сдохли – ну, значит, так тому и быть! И нечего задумываться над всякими глупостями!!! - Узумаки сердито уставился на Учиху и неожиданно повторил. - Пошли домой, Саске!
Тот вздрогнул...
И вдруг понял, что то досадное першение в горле, которое он чувствовал уже с минуту – это зарождающийся смех. Тихий, совсем невеселый – но смех.
Саске уже и не помнил, когда смеялся последний раз… и смеялся ли он вообще хоть когда-нибудь.
Он помедлил, а потом громко фыркнул, пряча упорно прорывавшийся на волю смешок:
- Не думаю, что ты способен сейчас уйти куда бы то ни было, усоратонкачи.
Наруто замер. Недоверчиво поглядел на Саске. Потом громко, демонстративно фыркнул и гордо вскинул голову, заявив:
- Ха, как бы ни так! У меня сломана рука, а не нога, так что ходить я могу преспокойно!
Саске имел ввиду не эти мелочи. И Наруто явно знал это – но предпочел сделать вид, что не понял.
Абсурд. Комедия абсурда.
Все должно было быть совсем не так. Все планировалось совсем не так.
Интересно, а хоть когда-нибудь, хоть что-нибудь получается согласно плану?..
...На самом деле Саске не думал, что им обоим удастся уйти отсюда.
Два призрака в огромном холодном склепе, в компании с запечатанными в обломках чудовищными Зверями и с несколькими размазанными по камню трупами. Два призрака в огромном холодном склепе, где совсем скоро закончится кислород.
Вряд ли из этих пещер остался хоть один выход. И вряд ли им сейчас хватит чакры, чтобы выбраться, пробить стену.
Братская могила, х-ха?..
Внезапный посторонний шорох привлек его внимание. Саске стремительно развернулся, безотчетно, инстинктивно толкая Наруто себе за спину, и выхватил катану из ножен.
Шорох, шорох... А потом ослепляющая вспышка света, которая заставила на мгновение зажмуриться...
Удара не последовало.
Свет. Свет факела. На самом деле – не такой уж яркий, но все равно ранящий отвыкшие глаза.
Живое пламя. Родная стихия.
А потом откуда-то сверху спрыгнули две высокие фигуры, одна из которых держала факел, пружинисто приземлились, резко выпрямились...
Пара мгновений изумленной тишины – и наконец знакомый, но полузабытый голос:
- Йо!
Это лаконичное приветствие, привычное с детства, почти заставило Саске вздрогнул. Почти.
Еще четыре секунды тишины. А потом...
- Ну что ж, мы с тобой неплохо поработали, ученик моего ученика! – лихо заявил беловолосый саннин и широко усмехнулся, с силой хлопнув Какаши по плечу.
- Хай-хай, Джирайя-сама, - флегматично отозвался тот.
Наруто непонимающе переводил взгляд с одного на другого, потом радостно взвыл:
- Какаши-сенсей!!! Эро-саннин!!! – выскочил из-за спины Саске, в два шага оказался рядом со своими наставниками и попытался обнять одновременно обоих, но не смог из-за сломанной руки. Поэтому сначала повис на шее у Какаши, после у Джирайи, а потом с не пойми откуда взявшимся энтузиазмом запрыгал вокруг них с воплями:
- Я так рад вас видеть!!! Но что вы здесь делаете?!!
Какаши пристально посмотрел на Саске, так и не убравшего катану в ножны, и, кажется, улыбнулся под маской. После почесал в затылке, переведя взгляд на нетерпеливого Наруто:
- Да как тебе сказать... Тебе вот на выручку пришли. Ну и заодно хотели преподнести парочку сюрпризов Акацки...
Учиха негромко хмыкнул и произнес, опередив тоже собравшегося что-то сказать Наруто:
- Взрывы – ваших рук дело?
Узумаки закрыл рот и изумленно уставился на старших ниндзя.
Саске поймал пристально-вязкий, холодный взгляд Джирайи, на мгновение странно, невозможно напомнивший Орочимару, но уже через секунду саннин снова ухмылялся. Достав из сумки небольшой свиток, от которого так и разило концентрированной чакрой, Джирайя подбросил его на ладони и со странной гордостью провозгласил:
- Последний остался. Это изобретение Четвертого. Помнится, он любил накладывать различные дзюцу на разные предметы... например, на те же кунаи.
Саске показалось, что при этих словах Какаши едва заметно вздрогнул, хотя выражение его единственного видимого глаза осталось все таким же безмятежным.
- А что делают эти свитки помимо того, что взрываются?! – с жадностью спросил Наруто, сверкая глазами.
- Ну-у... - задумчиво протянул саннин, с важным видом потирая подбородок. - Они еще запечатывают чакру противника. И при особенно сильном взрыве могут открыть выход в другое измерение – ну да это слишком сложные вещи для твоих мозгов... Эй!!!
Последний возглас был вызван тем фактом, что Узумаки с неожиданной прытью бесцеремонно выхватил из рук наставника свиток и быстро отскочил назад, пряча добычу в чудом уцелевшую поясную сумку.
- Ах ты маленький!..
- Это было нечестно! – неожиданно нахмурился Наруто, вдруг разом посерьезнев. Потом перевел странный взгляд на явно озадаченного Джирайю. – Это было нечестно – так нападать на Акацки! Конечно, они преступники... Но даже они заслуживали права погибнуть в честном бою, а не под обвалом!!!
Тишина.
Наруто продолжал хмуриться, пристально глядя на саннина.
Саске отвел взгляд в сторону, наконец пряча катану в ножны, и презрительно фыркнул.
Идиот.
Нет, он все-таки совсем не изменился. Узумаки Наруто, похоже, просто не умеет – меняться.
Зато успешно превращает жизнь всех, с кем сталкивается, в полный абсурд.
Саннин едва слышно вздохнул и с совершенно неидущей ему серьезностью задумчиво проговорил:
- Когда-нибудь, мальчик, ты поймешь, что иногда можно позволить себе нечестную игру.
Наруто немедленно что-то возмущенно заявил в ответ, но Саске не разобрал слов: прямо над ухом у него вдруг раздался спокойный тихий голос:
- Не сказал бы, что я сильно изумлен, увидев здесь тебя, Саске… но тот факт, что ты не попытался снова убить Наруто, хотя сейчас это, похоже, было бы совсем несложно, меня действительно удивляет.
Ха. Спасибо за честность, сенсей.
Учихе не нужно было оглядываться, чтобы понять: Какаши каким-то образом совершенно незаметно умудрился оказаться у него за спиной и стоял в притворно расслабленной позе, спрятав руки в карманах. Губы Саске дрогнули в кривой усмешке, но уже в следующее мгновение он с идеально спокойным лицом безразлично бросил:
- Это теперь не имеет смысла.
А потом развернулся и посмотрел мимо Какаши. Тот помедлил, после оглянулся.
Тишина. Громко спорившие Джирайя и Наруто вдруг резко замолчали, потом осторожно подошли к застывшим Какаши и Саске.
Факел, который все это время продолжал держать Джирайя, осветил неровный пол пещеры на несколько метров вперед. Всполохи пламени заплясали по камням, соревнуясь с отблесками все еще не растворившейся до конца Звериной чакры. Тени прянули назад.
Красный. Черно-багрово-красный. Черно-багрово-грязно-страшно-красный. Тот же самый цвет, которым были испятнаны ладони Саске.
Черный и красный. Черный плащ с красными облаками, обрывки которого виднелись из-под огромного булыжника.
Камень придавил, раздавил, расплющил почти все туловище Итачи. Проломил – наверняка с хлюпом и хрустом – грудную клетку, раскрошил, раздробил кости. Превратил некогда идеальное тело в раздавленную гигантским ботинком бабочку.
Безобразную. Жалкую.
Нетронутой осталось только голова. Шелк черных волос, расплескавшийся ореолом. Невозмутимое, по-прежнему все такое же красивое бледное лицо. Только в широко распахнутых глазах застыл призрак удивления.
То, что раньше скрывала темнота, предстало теперь перед ними во всей своей полноте.
Тук-тук. Тук-тук...
Саске и не представлял, что это выглядит так…
По всему его телу прошла дикая судорога, когда он вдруг почувствовал на своем плече чужую руку. Наруто молча отодвинул его чуть в сторону, мягко, но уверенно, прошел мимо и без малейших колебаний опустился на колени прямо в лужу подсохшей вязкой крови. А потом протянул руку и аккуратно, почти бережно закрыл мертвецу глаза.
Тишина. Молчание.
И совсем тихий, шелестящий шепот Джирайи:
- Такая глупая и нелепая смерть для такого человека...
Саске снова содрогнулся всем телом, сжал кулаки, стиснул зубы.
А Какаши, все это время стоявший совершенно неподвижно, словно статуя, вдруг отвернулся от распростертого безжизненного тела и преспокойно заявил:
- Я рад, что вы оба живы. Но теперь я бы хотел предложить нам всем отсюда убираться: что-то подсказывает мне, что эти стены долго не простоят... Признаться, каменные обвалы не вызывают у меня никаких приятных воспоминаний, - он склонил голову и поправил протектор, закрывавший левый глаз.
Наруто мгновенно вскочил на ноги, разворачиваясь... и тут же схватился за свою правую руку с громким возгласом:
- АЙ!!!
Похоже, до него только сейчас дошло, что его руке положено болеть. Зверски. Насколько видел Саске, у этого придурка была сломана не одна кость.
Усоратонкачи...
Еще примерно минут десять ушли на то, чтобы соорудить из подручных средств что-то вроде шины. Наруто ворчал, ругался и вообще вел себя так, словно не произошло ничего особенного. Вообще ничего. Словно не из него пытались извлечь Зверя. Словно не было обвала. Словно за их спинами не лежал труп Учихи Итачи, а еще дальше – тела остальных Акацки. Словно встреча с Саске была чем-то совершенно естественным и вполне ожидаемым.
Учиха сидел на камне в стороне и молчал. Мыслей по-прежнему не было. Хотелось скрыться в каком-нибудь темном углу и заснуть. Надолго. Быть может, даже навсегда.
Он только сейчас понял, что за последние сутки так ни разу и не активировал шаринган.
Великий мститель...
А потом прямо перед ним вдруг возник Наруто, с непривычно серьезным и упрямым выражением лица. Схватил за руку, крепко переплетя их пальцы, до боли. И с силой вздернул на ноги, потянув за собой.
Саске не хотел, не собирался, вовсе и не думал никуда возвращаться!
Но его даже не спросили.
* * *
Солнце, солнце, солнце. Слишком много солнца – яркого, наглого, слепящего.
Неужели уже наступило утро?.. Неужели все-таки наконец наступило утро?
Солнце повсюду вокруг, и неестественно, слишком ярко-зеленые ветви деревьев, и слишком синее небо... Разве оно всегда было таким синим?.. Ветер, треплющий волосы, теплый летний ветер, дурман полевых цветов вместо стылого запаха пыли и крови. Мягкий отзвук чужих шагов. И молчание. Не давящее, спокойное молчание.
Лето, лето, лето... цветущий мир вокруг, который он почему-то не замечал, не видел очень давно, словно существовал вне его. Так отчего же этот мир вдруг так резко обрушился на него всей своей мощью и силой, почему именно сейчас?
...Саске никак не мог понять, почему пошел за Наруто. Почему не вырвался, не исчез – и не удержал бы его никто, не смог бы... а Джирайя и Какаши этому исчезновению, похоже, и мешать бы не стали.
Они пришли в логово Акацки за Наруто. Не за Саске.
Саске сам разорвал все связи... и не собирался ни о чем жалеть.
Вот только почему он, несмотря на все это, продолжал шагать по залитой солнцем дороге, в сторону родной деревни, где не был вот уже пять лет?..
- Нэ, нэ, Эро-саннин, Какаши-сенсей! - неожиданно подал голос Наруто, останавливаясь и разворачиваясь к шедшим позади наставникам.
Учихе, которого ненормальный усоратонкачи буквально тащил за собой, тоже пришлось остановиться.
- А почему к Акацки отправились только вы двое? – продолжил Узумаки. – Не, не подумайте, я не против, в смысле, меня спасать не надо было... ну, в смысле, ради меня не надо было собирать много народу! Но Тсунаде-баа-чан ведь вроде планировала отправить туда целый отряд элитных шиноби – ну, еще до моего ухода?
Джирайя и Какаши переглянулись. Потом саннин негромко прокашлялся:
- Ну, видишь ли, Наруто, планы несколько поменялись. Остальные немного... заняты.
- В смысле? – удивился Узумаки.
- Да так, мелочи, - уклончиво ответил Какаши. Потом безмятежно добавил, едва заметно пожав плечами. – Зачем нам лишние трупы? Акацки все-таки были по-настоящему опасными противниками. А для того, чтобы взорвать несколько свитков, достаточно было и нас двоих.
Наруто затих, что-то обдумывая. Саске флегматично наблюдал за пляской теней на дороге. Он чувствовал себя глупо и неловко от того, что так покорно позволял тащить себя куда-то, но высвободить ладонь из чужой хватки все никак не получалось.
Узумаки наконец кивнул, видимо, удовлетворившись таким объяснением, и снова потянул Учиху за собой. Тот нахмурился и раздраженно процедил сквозь зубы, пытаясь скрыть смущение:
- Может, ты, в конце концов, отпустишь уже мою руку?!
Наруто в ответ только широко улыбнулся, еще крепче сжимая пальцы.
- Какая идиллия, команда номер семь снова в сборе, - с мягкой иронией неожиданно протянул Какаши. - Не хватает только Сакуры.
Джирайя посмотрел на него чуть удивленно, потом внезапно с идиотской ухмылкой заявил:
- Похоже, я за нее! Гьа-ха-ха!!!
Саске вздрогнул от этого неожиданного смеха и уставился на легендарного саннина, как на какое-то безобразное насекомое.
И это – наставник Наруто? Неудивительно в таком случае, что тот продолжает оставаться все таким же идиотом...
Последний факт Узумаки не замедлил подтвердить, буквально набросившись на «Эро-саннина» с воплями, чтобы тот не смел оскорблять «прекрасную Сакуру-чан» такими сравнениями.
Руки Учихи он при этом так и не выпустил.
Джирайя и Наруто громко препирались, Саске бешено скрипел зубами, а Какаши спокойно улыбался под маской.
- Эй, тэме, не отставай! – наконец неожиданно выдал Узумаки и снова потащил Учиху вперед по дороге. - Ну что ты ползешь, как больная улитка?! Мы наконец-то возвращаемся домой – и только посмей мне сейчас заявить, что дома у тебя нет! Врежу Расенганом и заставлю строить!
У Саске было множество вариантов достойного ответа. Но вместо этого он только покосился на сломанную руку Наруто, выразительно закатил глаза (что, впрочем, осталось незамеченным) и промолчал.
...Солнце. Много-много солнца. Даже и не верится, что его бывает так много.
А потом дорога вдруг как-то резко оборвалась, выведя их на высокий, поросший густой травой холм.
И на путников обрушилась тишина.
Потому что внизу тишины не существовало.
Потому что внизу простиралась Коноха...
...и со стороны северных ворот ее обтекала огромная армия, кишащее живое существо, состоявшее из великого множества отдельных живых существ. И знамена. Знамена страны Камня. И деревни Звука.
...Война. Саске и забыл совсем, что идет война.
Это совершенно нормально, что противник собрал свои силы и решил наконец ударить прямо в сердце страны Огня.
Вот только ничего нормального не было в том, что во главе армии возвышалась огромная безобразная туша Зверя. Зеленое склизкое чудовище, только в пьяном бреду способное показаться черепахой.
Треххвостый.
И на его спине – фигуры двух человек. Саске из-за расстояния не мог разглядеть их хорошо, но был уверен, что облачены эти фигуры в знакомые черные плащи с красными облаками.
Мысли такие ровные и холодные. Ничего, кроме удивления. Ни тревоги, ни страха... но он ведь сам ушел, сам отказался от своей деревни? Так почему должен переживать теперь?
Дым, дым, дым... Ветер доносил запах горького дыма даже сюда, на холм. Дымящиеся ворота Конохи, полуобрушенная стена. Голодный, жадный пожар в черте города, охвативший целый квартал. Хаос. Хаос войны. Такого не было даже во время нападения Орочимару...
Саске невольно вздрогнул, когда уже ставшая привычной хватка Наруто наконец разжалась. Чужие пальцы соскользнули с его запястья, Узумаки сделал шаг вперед, огромными пустыми глазами глядя вниз. Учихе даже показалось, что он совсем не дышал.
Во всем этом безумном хаосе была одна настораживающая странность: основные войска камневиков чего-то ждали. Саске прищурился... и смог наконец разглядеть перед воротами Конохи крошечную человеческую фигуру. И Зверь почему-то медлил – перед этой крошечной фигурой.
Пятая?..
Дура. И Третий тоже был дураком. И Четвертый. Чего уж говорить о проклятом усоратонкачи... Он ведь наверняка все-таки станет Хокаге, если выживет и если сама Коноха переживет этот день – потому что, похоже, Хокаге становятся только абсолютные идиоты.
Ха, какие странные мысли...
- Мелочи, значит?! – внезапно глухо прорычал Наруто, поворачиваясь к оцепеневшим Джирайе и Какаши.
Дым, дым, дым... и далекий грохот, скрежет, отзвук чужих криков... призрак чужой боли и смерти...
- Я не думал, что они нападут так скоро, - прошептал саннин, не отводя взгляда от деревни внизу. Потом вздрогнул и мгновенно оказался рядом с Наруто, схватив того за плечо. – Стой! Не смей! Если ты сейчас попытаешься использовать силу Девятихвостого, он поглотит тебя полностью и безвозвратно!!!
- Я не собираюсь использовать его силу, - сквозь зубы процедил Наруто, не отрывая взгляда от Зверя, потом резко стряхнул с плеча руку Джирайи.
И вдруг исчез.
Прежде, чем кто-либо из них сообразил, что произошло.
Интересно, когда этот усоратонкачи успел освоить технику мгновенного перемещения?..
...Далеко внизу царило безумие.
* * *
Истины не было на дне бокала. Тсунаде проверяла не раз. Искала, не находя, но все не сдавалась.
Нет, истина была не на дне. Скорее, она балансировала на самом краю, легким иллюзорным облачком. И бесследно испарялась – стоило только взять в руки бутылку. Оставались лишь пряная горечь и тень упущенных возможностей.
Дети. Какие же они все еще все-таки дети...
Пятая вздохнула и устало потерла глаза, отодвигая саке в сторону, сложила руки на столе и устроила на них голову.
За окном тихо дремала ночь. Холодная, ветреная октябрьская ночь.
...Дети, которым так и не дали побыть просто детьми...
Правитель должен доверять тем, кого защищает... и верить в них.
Последние полубезумные недели совершенно ее измотали, хоть Тсунаде и старалась не показывать своей усталости. Больше всего хотелось схватить этого безмозглого мальчишку... обоих этих безмозглых мальчишек и хорошенько потрясти. Чтобы не смели вести себя так. Чтобы не смели создавать столько проблем. Чтобы проклятая память наконец-то вернулась к этому идиоту Наруто... Чтобы идиот Наруто наконец-то вернулся.
А еще хотелось передушить весь Совет. Додумались, диктовать условия Хокаге!
В саке злость мешалась с горечью.
Она устала, она просто очень, очень устала... Надо позвать Шизуне, или Сакуру... хотя нет, Сакура уже, наверное, ушла домой... Тогда Тен-Тен. Не стоит и сомневаться, что личная телохранительница Тсунаде находится где-то поблизости.
Ха-ха, кто бы мог подумать, что ей, одной из легендарных саннинов, когда-нибудь может потребоваться телохранитель! Однако положение требовало, хотя Пятая вполне могла постоять за себя сама. Но, впрочем, иногда... иногда ей действительно хотелось ненадолго расслабиться и забыть обо всем. И в частности – о неведомых врагах-заговорщиках.
Истины не было на дне бокала.
Зато там были воспоминания.
* * *
Они были очень сильны. Оба.
Два почти чудовища в черных плащах с красными облаками, верхом на еще одном чудовище Треххвостом.
А за ними – целые орды воинов. Огромное войско, какого никогда не было у Конохи, даже в ее лучшие времена.
Нападение было внезапным, сокрушающим, одновременно изнутри – постарались незамеченные шпионы – и снаружи.
Тела, тела, тела... И она, Пятая Хокаге, которая удерживала проклятую хвостатую тварь из последних сил. Действительно последних.
Время растворилось, ушло, пропало. Осталась только оскаленная в безумии чудовищная морда и знание, что она не имеет права отступать. Что за ее спиной – те, кого она обязана защищать. Любой ценой.
Почти любой.
Запечатать... Возможно, ей бы еще хватило чакры запечатать Зверя...
Но она не хотела больше подвергать никого, никого, ни одного человека, ни одного ребенка «человеческому жертвоприношению».
...Безумие чужой враждебной чакры, сильный ветер, такой сильный, что вышибает из легких весь по какому-то недоразумению оставшийся там воздух. Дым забивает легкие, разъедает глаза – но она не отступит, ни за что отступит... Она скорее сдохнет в этой битве, она, заявлявшая, что никогда не погибнет в сражении, - но не отступит. Не сдастся.
Потому что два раза уже не смогла защитить дорогих ей людей.
Третьего раза не будет.
Только бы... только бы поскорее вернулся Джирайя... Да, это малодушно – рассчитывать на чью-то помощь, но одной ей не справиться. Тсунаде всегда была горда, но все же не настолько, чтобы не признать столь очевидных вещей.
Держаться, еще, еще... усилить барьер... не пропустить... не пропустить врагов в деревню...
...Она совершенно не ожидала в этот момент физического нападения.
И внезапно впившийся в левое плечо кунай полностью разбил концентрацию. Тсунаде пошатнулась, сама не заметила, когда успела упасть на колени.
Весь мир вокруг – необыкновенно четкий и яркий.
Злая ухмылка одного из Акацки.
И ослабший барьер.
...почти торжествующий рык Зверя...
Нет...
...неужели...
...все...
...закончится...
...именно...
...так?..
Сердце бьется медленно-медленно. И так же медленно приближается безобразная болотно-зеленая морда.
Тсунаде выдохнула и все-таки закрыла глаза.
...простите...
У нее еще остался один из взрывных свитков Четвертого, который дал ей перед уходом Джирайя. Она еще может забрать и Зверя, и Акацки с собой...
Сейчас... сейчас...
...вот только уже совсем нет времени и сил.
Все.
Лучше бы тебе успеть побыстрее, Джирайя...
Удара почему-то не последовало.
Тук-тук.
Свист ветра.
Тук-тук.
И какой-то странный напряженный гул.
Пятая изумленно вскинула голову, открывая глаза, не понимая – что, почему...
Свиток выпал из онемевших пальцев, откатился на несколько шагов, замер в вытоптанной траве.
Чужая идеально прямая спина. Красная спираль Конохи на черно-оранжевой куртке. Растрепанные светлые волосы.
И сумасшедший вихрь невероятно, нереально сильной ярко-синей чакры.
...Наруто удерживал морду Трехвостого, который от удивления даже прекратил рычать, одной рукой, к которой были зачем-то примотаны ножны, словно для фиксации перелома. А вторую медленно сжал в кулак – и ударил.
Ветер рванул, взвыл, засвистел, яростно закручиваясь спиралью.
Зверь отлетел на несколько десятков метров, свалился бесформенной грудой, заверещал так, что рвало барабанные перепонки. Акацки буквально кубарем слетели с его спины.
А Наруто снова выпрямился, все так же заслоняя собой Тсунаде, и тихо, очень спокойно проговорил – но ветер далеко разнес эти слова:
- Я не позволю вам разрушать мою деревню.
* * *
Солнце, солнце, солнце... и горький черный дым.
Такое странное сочетание.
...Вблизи Треххвостый оказался еще безобразней, чем Саске думал поначалу. Бесформенная рычащая гора болотной слизи, с тупыми белесыми глазами, полными голодной злобы.
Учиха хорошо помнил взгляд Девятихвостого. Он хорошо помнил, как однажды встал рядом с Наруто, удерживая Зверя ладонью, точно так же, как сейчас сделал сам Узумаки.
Глаза Девятихвостого были разумными. Злыми, хитрыми – но разумными. Несмотря ни на что, он являлся достойным противником.
А Треххвостый был всего лишь тупой чудовищной тварью. И лично Саске просто побрезговал бы к нему прикасаться.
...Ветер, ветер, ветер. Кто мог подумать, что у Наруто, у этого неуклюжего бестолкового придурка, может быть такой всесокрушающий запас чакры?.. Это нереально. Такое просто невозможно – после того, как из него чуть не извлекли Зверя, после того, как его тело едва не превратилось в сломанную куклу... В его теле просто не могло остаться столько чакры – его собственной, а не Звериной.
Усоратонкачи. Это что, твое хобби – раздвигать границы реальности?
...Джирайя и Какаши исчезли почти сразу же после Наруто. Саске целую секунду размышлял, что в сложившейся ситуации делать ему – а потом отправился следом. Перенесся к самым воротам Конохи.
Странное, непонятно откуда взявшееся чувство, но – ему стало любопытно. Ему вдруг действительно стало любопытно, чем закончится все это. Мутная осоловелая апатия, охватившая Саске после того, как он заглянул в мертвые глаза брата, наконец отступила. И появилась жажда действия.
Он ведь готовился, тратил всего себя, все свои чувства и всю страсть, столько лет копил силы к финальной битве – и в итоге эта битва окончилась ничем, даже не начавшись.
Так что почему бы не растратить эти силы в столь удачно подвернувшемся сражении?
И совсем неважно, на чьей стороне.
Совсем-совсем неважно.
...Наруто, не позволивший Зверю атаковать Тсунаде, после первого удара снова бросился к Тнреххвостому с такой скоростью, что взгляд не успевал уследить за его размытой фигурой. Всполох, вспышка чакры, вой, смазанное движение, еще одна вспышка, еще, еще, еще... удар, удар, удар...
А потом вдруг оглушительный взрыв, перекрывший даже разъяренный рев Зверя.
И вслед за ним – еще более оглушительная тишина.
На все ушло не более шести секунд.
«Свиток Четвертого», - отстраненно подумал Саске, задумчиво пробежавшись пальцами по рукояти катаны.
Когда клубы пыли рассеялись, стала видна огромная страшная туша, безвольно распростертая в глубокой воронке в земле. А на спине поверженной твари стоял Наруто и заметно пошатывался.
Саске явственно услышал сзади чей-то потрясенный вдох, но не стал оборачиваться.
Мгновение, злой свист ветра – и вот он уже за спиной Узумаки. Черный дым забивается в горло, солнце до боли слепит глаза, и всего только остается, что один маленький шаг. Просто шагнуть вперед и перерезать чужое беззащитное горло. Сделать наконец то, что он собирался еще пять лет назад. Всего лишь один шаг – последний. У жертвы больше нет сил к сопротивлению. Всего только один шаг – и, может, сердце Саске все же успокоится. Станет биться ровно.
И прошлое наконец-то отпустит последнего наследника легендарного клана Учиха.
- Обещай, - неожиданно прохрипел Наруто, неуклюже разворачиваясь. Хотел добавить что-то еще, но вдруг надрывно закашлялся, до клекота в легких, отчего Саске невольно вздрогнул. Узумаки же досадливо вытер с подбородка тонкую струйку крови и поднял на неге абсолютно серьезный взгляд. – Обещай, что не уйдешь, хотя бы пока я не очнусь.
Он неуверенно улыбнулся и с чувством выполненного долга начал заваливаться куда-то вбок, Саске еле успел подхватить его, скривившись, как от чего-то невероятно горького, проворчал:
- Усоратонкачи. Ты никогда не умел правильно рассчитывать свои силы, - и, чуть подумав, негромко добавил. - С чего это вдруг я должен давать тебе какие бы то ни было обещания?..
А потом где-то сзади раздался чей-то недоверчиво-абсолютно-счастливый вопль:
- Он победил Зверя!!!!!
...Шум. Шум множества голосов. Смутный гул. А впереди – серая толпа с изумленными, потрясенными лицами и сложенными в падении крыльями знамен.
Смазанные тени с обеих сторон. Саске не шелохнулся, лишь чуть скосил глаза вправо.
Сакура. В ответ – смелый уверенный взгляд, на дне которого непролитые слезы.
Какаши. Улыбка сквозь маску.
Неджи. Тен-Тен. Ли. Тот бледный урод из анбу, который приходил в Логово Орочимару вместе с Наруто.
Учиха коротко хмыкнул и перевел взгляд влево.
Шикамару. Чоджи. Ино. Киба. Шино. Хината.
И еще много, много лиц – изменившихся и оставшихся прежними, знакомых и полузабытых, совершенно чужих, хмурых, тревожных, спокойных и полных предвкушающего азарта.
По обе стороны от Саске и Наруто выстроилась длинная слаженная цепочка шиноби Конохи. Живая стена перед сломанными воротами родной деревни.
Ха.
Интересно, и где они все были до этого?..
...Им все равно не выиграть. Слишком велики силы противника, даже без Зверя.
Но это ведь совсем не повод отказывать себе в удовольствии, правда?
В конце концов, не самый худший способ сдохнуть, не так ли... Наруто?
Интересно, почему Саске вдруг так захотелось рассмеяться?..
...Акацки, слетевшие со спины Треххвостого и теперь оказавшиеся впереди армии камневиков, наконец поднялись на ноги. Один из них, похоже, справившись с потрясением от поражения Зверя, сквозь строй коноховцев устремил насмешливо-презрительный взгляд на Тсунаде и громко произнес:
- Женщина, ты так и собираешься прятаться за детьми? Думаешь, что они смогут одолеть нас?
Послушный ветер далеко разнес эти слова.
Пятая наконец поднялась на ноги, зажимая рукой рану в плече, и спокойно, уверенно, без малейших колебаний ответила:
- Я не думаю. Я знаю.
До того молчаливые камневики возмущенно взвыли, потрясая оружием, но по какой-то причине не решаясь пока бросаться в атаку.
Саске криво усмехнулся и в одно мгновение перенесся к Тсунаде, оказавшись прямо перед ее носом. И бесцеремонно сгрузил на руки женщины отрубившегося Наруто со словами:
- Хокаге могут отдыхать в тылу. С мелкой грязной работой мы справимся сами.
Ответом ему был пристальный, внимательный, ничуть не удивленный взгляд.
- Не слишком ли ты наглеешь, Учиха? – наконец притворно ласково протянула Тсунаде, прищурившись и одновременно бережно принимая на руки Узумаки. – Только вернулся – и уже смеешь диктовать условия?
- Мне было, у кого поучиться наглости, - коротко бросил Учиха.
И таким же образом вернулся на свое место в строю.
Глупо, глупо, как же это все глупо... Похоже, он спятил. Окончательно.
Еще когда впервые треснул свод пещеры в логове Акацки.
Так что не все ли равно теперь?
Вдох. Выдох. Тук. Тук. Тук. Миг. Жизнь. Смерть.
Гулкий стук крови в ушах, и все прочие звуки отступают, отходят, растворяются в пустоте. Есть только биение собственного сердца и тьма впереди.
А потом вдруг – Учиха далеко не сразу сообразил, что это, далеко не сразу поверил своим глазам – в тылу противника вдруг взмыла прямо в синее-синее небо огромная, всесокрушающая волна песчаного цунами. И с молчаливой неумолимостью обрушилась на камневиков, смывая, ломая, погребая людей под собой, словно безжалостная лавина.
Что?.. Как?..
Стоявший слева Шикамару досадливо поморщился и с силой хлопнул себя ладонью по лбу, громко простонав:
- Ксо, жизнь – это сплошные проблемы! Я велел ей отправляться домой, но совсем не имел ввиду, чтобы она потом вернулась и притащила с собой своих психованных братьев!!!
Саске отстраненно отметил, что на безымянном пальце Нара тускло блеснуло кольцо.
Все течет, все меняется, ха?..
И в следующее мгновение страшную глухую тишину, опустившуюся на оба войска, вдребезги разбил дружный торжествующий вопль коноховцев:
- Песочники!!! СУННА ПРИШЛА К НАМ НА ПОМОЩЬ!!!!!
Это был последний раз, когда Саске активировал проклятую печать.
Он ожидал потом взглядов, полных испуга и отвращения... Но большинство жителей Конохи просто не поняли, что это гротескное чудовище с крыльями – наследник клана Учиха. А те, кто все-таки понял, приняли все, как должное.
Камневиков зажали в клещи и просто смяли: у них не было ни единого шанса против объединенных сил Сунны и Конохи.
...От кого же он слышал невероятно глупую фразу, что якобы тот, кто защищает, всегда сильнее?..
Саске очень смутно помнил тот бой. Только бесконечный адреналин в крови, холодную, непонятно на кого направленную ярость, азарт, жажду чужой боли и крови, жажду мести – всем, кто попадется на пути. Горький черный дым, проклятое солнце и кровь на руках, которая мешалась с так и не отмытой кровью брата. Кровь, кровь, много крови – на лезвии катаны, на ладонях, на одежде, на губах... Ужас в чужих глазах и сердцах.
Жизнь.
А потом все очень резко, почти мгновенно закончилось. Врагов не осталось: кто бежал, кто был убит, кто – захвачен в плен.
И тишина казалась оглушающей.
...Коноха понесла немало потерь – но все же далеко не так много, как могло бы быть. Саске весьма удивил тот факт, что все его бывшие сокурсники выжили и даже не получили особо серьезных ранений. Кажется, он многое пропустил, пока отсутствовал целых пять лет...
Саске так ни разу и не вспомнил об Орочимару во время битвы. А потом решил, что не имеет смысла никому говорить – все равно им с Кабуто вряд ли удалось выжить во время того обвала. Хотя теперь было понятно, почему камневикам помогал Звук.
Как стало известно, Камень заключил союз с Акацки, и Лидер-сама (или это тогда уже был Орочимару?..) приказал распечатать одного Зверя, чтобы с его помощью сокрушить Коноху. Каким-то неизвестным дзюцу Треххвостого удавалось удерживать в подчинении… Впрочем, это в итоге захватчикам не помогло. Видите ли, Узумаки Наруто – это такой элемент, который не вписывается ни в один план.
...Почти три месяца пришлось отстраивать, восстанавливать деревню. Больше половины работоспособного населения находились в госпитале, многие – в крайне тяжелом состоянии. И среди них – Наруто. Помимо всего прочего этот придурок едва не остался без руки, Пятой большого труда стоило срастить кости и сухожилия. Бесследно это дурное геройство Узумаки не прошло: его правая рука с тех пор частенько болела, особенно к перемене погоды, и иногда плохо слушалась.
Среди пострадавших оказался также и Ямато, капитан анбу. Буквально выкарабкавшись с того света с помощью Тсунаде и Сакуры, он заявил, что желает оставить службу. Это ему было дозволено (правда, не без колебаний). Ямато поблагодарил и в тот же день, когда вышел наконец из больницы, покинул Коноху. Поговаривали, будто он поселился в маленькой деревушке на самой окраине страны Огня, вместе с неизвестно где до этого скрывавшимися женой и двумя дочерьми. Место капитана анбу осталось вакантно.
Так и не успевшего очнуться Зверя Тсунаде и Джирайя при помощи нескольких самых сильных дзенинов Конохи запечатали в какой-то предмет, облик и местоположение которого были объявлены едва ли не государственной тайной.
В логово Акацки был отправлен особый отряд. Завал разобрали, но тел так и не нашли. Когда Тсунаде сообщили об этом, она тревожно нахмурилась и поджала губы, потом приказала держать данный факт в секрете. Обломки колосса тщательно собрали и запечатали, к руинам логова приставили постоянный охранный патруль. Но интереса к разрушенным пещерам никто не проявлял, так что по прошествии года Хокаге немного успокоилась, хотя патруль отменять не стала.
Союз со страной Ветра теперь был прочен, как никогда. И это изрядно обеспокоило остальные близлежащие страны.
Что же касается Саске... то ему было дозволено остаться в Конохе.
В Совете, где решалась судьба последнего Учихи, его поддержали Какаши, Сакура и – неожиданно – Джирайя. Главный их аргумент сводился к тому, что фактически предателем Учиха-младший не был, то есть никаких секретов деревни не выдавал, непосредственно Коноху не атаковал, а, напротив, героически оборонял от превосходящих сил противника наравне со всеми остальными жителями. И даже убил в бою одного из Акацки (со вторым расправился Какаши). В итоге несмотря на ожесточенные споры Саске все-таки реабилитировали. Когда радостная Сакура прибежала к нему сообщить об этом, Учиха только безразлично пожал плечами.
Ему было все равно.
...Наруто все никак не приходил в себя – и Саске чувствовал себя... потерянным.
Проклятый усоратонкачи пробыл в коме почти полгода. И все это время Учиха почти каждый день приходил к нему в больницу, сам не зная, зачем и почему.
В итоге они соревновались даже в том, кто сдержит свои обещания.
Что ж... Саске не собирался проигрывать.
И он все-таки дождался, пока Наруто наконец снова открыл глаза. Пусть на это и ушло столько времени.
...Но так и не понял сам, почему не ушел потом.
*