К сожалению, нового ничего у меня по другим фэндомам (пока?) нет, но остались еще обширные запасы достижений с прошлой ФБ, надо их наконец систематизировать. А то как-то неловко
Драббл, который субъективно считаю едва ли не самым своим удачным текстом за все прошлое лето.
Название: Одна стая
Автор: medb.
Бета: Морфи.
Пейринг/Персонажи: Какаши, Тензо, нин-доги
Жанр: джен, экшн, ангст
Рейтинг: R
Краткое содержание: Что важнее для шиноби: выполненная миссия или спасенная жизнь? И меняется ли ответ на этот вопрос в зависимости от ситуации?
Количество слов: 993
читатьОн нашел тела на поляне, под кустом можжевельника. Медведь лежал лицом вниз, широко раскинув вывернутые под неестественным углом руки, Сова – на спине, запрокинув голову к небу. Рядом валялся труп здоровенного Туманника с вывалившимися на траву внутренностями.
Сова еще дышала. Прерывисто, с хлюпом, зажимая ладонью перерезанное горло, и сквозь пальцы брызгами била теплая кровь. Какаши опустился рядом на колени, снял чужую разбитую маску, вгляделся в незнакомое лицо усталой женщины лет тридцати, с морщинами в уголках глаз и узким ртом.
В зрачках умирающей – только тоскливое одиночество.
Какаши молча держал ее за свободную руку, пока не прервался последний хриплый вдох. Он даже не знал, какое имя нужно высечь на Камне Памяти. Ему не были известны ни настоящие имена, ни лица входивших в его команду АНБУ – только их голоса, жесты и привычки. Сова всегда носила с собой термос с зеленым чаем, Медведь не умел разговаривать шепотом даже в засаде, Кот обращался ко всем подчеркнуто вежливо и был слаб в тайдзюцу, Выдра обожала рассказывать неприличные анекдоты...
Где последние двое?
Какаши огляделся, поправил свою маску и стиснул зубы так сильно, что заныли скулы.
Он знал, чувствовал, что не стоит разделяться. Но все равно подчинился приказу из Штаба: поручил команде доставить свитки с добытой информацией, а сам отправился на разведку к границе. Как они вчетвером могли не заметить засаду? И сколько потребовалось противников, чтобы одолеть элитных АНБУ?
Какаши внимательно изучил следы борьбы на поляне, потом решительно направился на восток, за знакомыми отпечатками чакры.
В прошлом месяце ему исполнилось шестнадцать лет, и он еще три года назад понял, что нельзя привязываться ни к своим товарищам, ни – тем более – к подчиненным.
Но тогда же он раз и навсегда научился не бросать тех, кто попал в плен.
Тайного убежища Туманников он достиг к вечеру. Небольшая пещера, даже скорее нора в поросшем терновником холме, при виде которой к горлу подступила тошнота от непрошеных воспоминаний. Октябрьский лес, сырой и темный, с голыми черными ветвями и мокрой кашей из листьев на земле, казался неестественно тихим.
Какаши выждал для верности какое-то время, проверяя, не заметили ли его, внимательно следя за передвижениями противника, потом углубился в густые заросли и извлек свиток, когда-то принадлежавший отцу. Старый, потрепанный и могущественный, к помощи которого Какаши надеялся не прибегать до последнего. Просто носил с собой, как талисман.
Старики в Конохе по пьяни шептались, что заключивший контракт с Миром Призыва отдает часть своей души.
Не то чтобы он боялся за свою душу... Но опыт вновь и вновь доказывал, что Какаши не рожден работать в команде.
Он выбрал сухое место в корнях дерева, развернул мягкий пергамент и, надрезав большой палец кунаем, быстро начертил свое имя. После сложил печати, как учил Минато-сенсей, и прижал ладонь к земле. Несколько минут ничего не происходило, а потом он вдруг ощутил, как напрягся и завибрировал воздух вокруг, как хлынули из тела потоки чакры.
Они возникли совершенно бесшумно, соткались из теней. Три крупных пса – черный бульдог в шипастом ошейнике, серый хаски с темным хохлом на голове и пегая овчарка в солнцезащитных очках и синем жилете. У всех троих были протекторы с символом Листа.
Какаши не знал, как долго они смотрели друг на друга в абсолютной тишине.
- Наследник рода Хатаке, - наконец пророкотал бульдог. – Ты все же решил призвать нас. Мое имя Булл. Стая служит лишь тому, кого сочтет достойным, и пока мы не знаем тебя. Но мы готовы помочь тебе один раз – в память о твоем отце.
Какаши молча склонил голову.
- Чего ты хочешь от нас? – продолжил хаски, щуря и без того узкие глаза. – Растерзать в клочья? Уничтожить? Отомстить?
«И это тоже», - подумал Какаши, но вслух ответил:
- Спасти.
Все трое издали низкое одобрительное ворчание, и овчарка подытожила:
- Стая никогда не бросает своих.
Они напали все вместе – три нин-дога и АНБУ в маске Пса. Туманники были готовы к атаке, но явно ожидали кунаи, а не щелканье крепких челюстей.
Запах сырой листвы быстро смешался с запахом крови.
Какаши увернулся от катаны и полоснул сюрикеном по глазам противника, ощутив на пальцах липкое и склизкое. В левой глазнице тут же кольнула вспышка фантомной боли. Он видел, как Булл впился в горло второго Туманника, а двое других псов повалили на землю третьего шиноби, тщетно пытавшегося сложить печати.
Оставив нин-догов разбираться с врагами, Какаши поспешил в пещеру на поиски своих подчиненных.
Выдра была мертва. Кот – бледный, с окровавленными губами, без маски, его удалось узнать только по коротким, торчавшим во все стороны темным волосам и уникальному узору чакры – сидел у стены, неуклюже выставив перед собой связанные руки.
Он ни капли не был похож на Рин, но Какаши все равно с трудом сглотнул горькую слюну и развеял гендзюцу.
- Семпай? – шевельнул губами Кот, подняв на него неподвижный, лишенный эмоций взгляд черных глаз.
Он всегда звал его именно так, а не «капитан» или «командир», словно из желания не то вызвать раздражение, не то выделиться.
Какаши с досадой цокнул языком, посмотрев на сломанные ноги (у него был с собой минимум лекарств, а исцеляющие техники он так и не освоил), разрезал веревку и коротко спросил:
- Как тебя зовут?
- Тензо, - без малейшего проблеска удивления ответил Кот.
Нет фамилии? Возможно, из тех детей-сирот, над которыми, по слухам, ставили эксперименты...
- Отлично. Я Хатаке Какаши, но ты уже наверняка знаешь.
В памяти яркой картинкой застыл слишком знакомый Камень Памяти.
Кот – Тензо – с помощью своей странной древесной техники сотворил костыли, которые двигались сами собой, словно живые, и неуклюже поднялся на ноги.
Расправившиеся с врагами нин-доги подняли окровавленные морды, внимательно посмотрели на поддерживавших друг друга АНБУ, и хаски вдруг одобрительно кивнул:
- Одна стая.
Какаши устремил взгляд в темно-синее ночное небо, видневшееся сквозь голые ветви, и скривил губы под маской в невеселой улыбке. В голове впервые за долгое время все было ясно и четко.
Остатки «правильного» Какаши шептали на задворках сознания, что нужно найти и вернуть свитки с информацией, ведь главное – исполнить миссию. Но шею согревало чужое неровное дыхание, и Какаши, пусть и не испытывал привязанности лично к Тензо, знал, что, если б не смог спасти сегодня хотя бы его – сломался бы окончательно.
Через два месяца он покинул АНБУ, чтобы перейти на службу обычным джонином.
И научился опаздывать.
А из этого драббла надо было делать мини с более развернутым сюжетом и экшеном... но у меня в тот момент не хватило ни времени, ни сил.
Название: Дети войны
Автор: medb.
Бета: Морфи.
Пейринг/Персонажи: Хаяте, Югао, другие
Жанр: джен, экшн, ангст
Рейтинг: R
Краткое содержание: Война всегда оставляет свой отпечаток, до неузнаваемости меняя людей. И Хаяте хорошо запомнил тот день, когда разучился бояться.
Количество слов: 849
читатьМаленький Хаяте быстро научился убивать. В августе, когда ему было одиннадцать лет и учителя сказали, что из-за слабого здоровья и пропущенных занятий он все еще не может выпуститься из Академии и стать генином.
Они с Югао тренировались в старом заросшем саду на окраине деревни: метали сюрикены в запрятанные среди листвы яблоки. Разумеется, у Югао получалось лучше.
Воздух пах свежей травой и сладким соком, в дальнем углу сада заливисто стрекотали цикады. Краешек неба рыжел сквозь ветви, и волосы Югао в закатном солнце казались еще более яркими и блестящими, чем обычно.
- Тебе нужно развивать глазомер. И не забывай учитывать направление и силу ветра! - строго указала она, сморщив нос, и принялась заплетать косу.
Хаяте в ответ просто пожал плечами и поправил широкие рукава белой юкаты. Он гораздо свободней чувствовал себя в ближнем контактном бою, чем с метательным оружием.
- Ребятишки, чем это вы заняты? – внезапно раздался смутно знакомый хриплый голос.
Хайяте удивленно обернулся – редко кто приходил в этот сад: Коноха все еще отстраивалась после нападения Девятихвостого, и на окраине почти никто не жил.
Возле калитки стоял коренастый мужчина с жесткой улыбкой и светлыми глазами – Старый Горо, один из шиноби-ветеранов, давно вышедших в отставку.
- Тренируемся! – с гордостью сообщила Югао и протянула на ладони желто-красное яблоко, из которого в ряд торчали три сюрикена. – Смотрите, как у меня получилось!
Горо неспешно приблизился к ним и наклонился, чтобы рассмотреть получше, улыбнулся шире, и Хаяте на мгновение испытал смутное чувство тревоги, недоуменно нахмурился, пытаясь понять его причину.
А потом ощутил какой-то резкий, химический запах – и вдруг стало темно.
Когда он пришел себя, вокруг по-прежнему было темно. Только несколько лучей слабого желтого света прорезали стену, рисуя в ней силуэт двери. Рядом кто-то дрожал и судорожно, едва слышно всхлипывал. Хаяте ощупью нашел растрепавшуюся косу, пододвинулся ближе и обнял Югао за озябшие плечи.
Было холодно и сыро, как в погребе. Возможно, именно в погребе они и находились. Пахло чем-то кислым и тошнотворно сладковатым, воздух был затхлый и словно застревал в легких. Хаяте почувствовал приближавшийся приступ кашля и с трудом поборол его.
Отчего-то ему не было страшно. Только тревожно и муторно.
Вскоре Югао успокоилась и, кажется, задремала. Не сговариваясь, они не произнесли ни слова, чтобы не привлекать к себе внимания.
Постепенно глаза привыкли к минимальному количеству света, и Хаяте сумел различить у противоположной стены два темных силуэта. Осторожно поднялся на ноги – старые расшатанные доски пола противно заскрипели – и приблизился, несмотря на попытку Югао удержать его за рукав.
Это оказались тела. Мальчик лет пяти, светловолосый и круглощекий, с перерезанным горлом – кровь засохла темным ошейником. И девочка возраста Хаяте, очень худая, с серо-синим лицом и выпученными белесыми глазами. Оба незнакомые и совершенно мертвые.
Когда умерла мама, после долгой болезни, ее лицо стало спокойным, только очень усталым. И глаза у нее были закрыты.
Других мертвецов Хаяте видел лишь издали, на поле боя, но все они всегда были разными.
Югао приблизилась тоже – а потом с полузадушенным всхлипом отбежала в угол, и ее стошнило.
Хаяте присел на корточки, путаясь в полах кимоно, и принялся ощупывать доски пола.
Когда – спустя несколько часов? – дверь наконец медленно открылась, на пару мгновений ослепив слишком ярким после полумрака светом, Хаяте и Югао в обнимку сидели у дальней стены и ждали.
Старый Горо, с кунаем в одной руке и бутылкой саке в другой, пошатываясь, шагнул через порог, неразборчиво бормоча:
- Я знаю, что демон прячется в теле ребенка... Думает обмануть нас, думает затаиться... Но я найду его! Я помешаю ему вернуться!
Глаза у него были такими же неживыми и пустыми, как у мертвой девочки.
Он приблизился и навис темным силуэтом, очерченным светом из дверного проема. Сделал шумный глоток и отбросил бутылку, которая врезалась в стену с глухим звоном.
- Отпустите нас, - выдохнул Хаяте, не моргая глядя на мужчину снизу вверх.
Тот в ответ медленно раздвинул в ухмылке узкие губы и занес руку с кунаем.
И тогда Хаяте выхватил из широкого рукава отломанную доску пола, с неровным зубчатым краем, и со всей силы вонзил в чужое горло, перебивая трахею. А потом вскочил и бросился к выходу, за руку таща за собой Югао, которая успела резко пнуть Горо под колени. Хаяте слышал, как мужчина с хрипом обрушился на пол, но не обернулся.
Он плохо помнил, как им удалось выбраться на улицу. Понятия не имел, когда и как они наткнулись на поисковый отряд: исчезновение детей заметили быстро. Жаль, что все же недостаточно быстро, чтобы спасти первых двух.
Правый рукав юкаты из белого сделался красным, весь в пятнах крови. В пальцах торчали крупные занозы. Югао поминутно всхлипывала, но выглядела очень решительной и неожиданно взрослой.
Их усадили в Штабе, принесли теплые одеяла и горячий чай. Отец Хаяте и родители Югао были на миссиях, и никому из них не хотелось возвращаться домой.
Краем уха он слышал приглушенные разговоры о том, что Старый Горо совсем спятил после того, как потерял во время нападения Девятихвостого жену. Глаза слипались, и в носу словно застрял сладкий запах – не то яблок, не то гниения.
Незнакомый парень в форменном зеленом жилете, с безобразным шрамом на щеке, как от ожога, приблизился к ним, осторожно потрепал Хаяте по волосам и тихо спросил:
- Вы в порядке?
Югао на мгновение стиснула зубы и решительно кивнула:
- Конечно!
Дети войны рано привыкают к смерти.
15-16 августа 2012