Четвертая глава вышла большой, поэтому буду выкладывать кусками. Название главы (да и содержание, если уж на то пошло) активно намекает, что
Название: Море Сиам
Автор: medb
Фэндом: Tsubasa RC
Пейринг/Персонажи: Курогане/Фай и множество второстепенных кламповских, не только из «Тсубасы»
Жанр: action, romance
Рейтинг: PG-13
Примечание: Начинало писаться на заявку с третьего тура Clamp Fetish «Курогане/Фай. Альтернативная вселенная, где Фай - принц (но не наследующий трон), а Курогане – его слуга (камердинер, умывальщик, одевальщик – на усмотрение автора). Можно за основу взять Спирит. Юст послаще, рейтинг повыше», но в итоге текст слишком разросся как по объему, так и по замыслу, и от заявки ушел далеко
Саммари: Придворные интриги, иностранные гости, загадочные лаборатории, талисманы, предсказания, невиданные зверушки, благородные воины и особы королевской крови... что получится, если смешать вместе все это и многое другое?
Диклэймер: Персонажи принадлежат не мне.
Статус: в процессе
Глава первая
Глава вторая
Глава третья
читать
день четвертый: Маскарад
Он куда-то бежал. Бежал так, что рвалось дыхание и нестерпимо кололо в боку. Бежал, бежал, бежал... Он понятия не имел, почему и зачем, но это не имело значения: вокруг была одна только тьма, глухая, вязкая, непроглядная, и в этой тьме давно растворились все мысли и чувства. Осталась лишь цель: бежать.
Хотя нет, одно чувство тоже сохранилось – страх. Этот страх тошнотворными волнами накатывал откуда-то из темноты, словно прибой, и плескал в лицо, заставлял захлебываться и спотыкаться. Хотелось сжаться, обхватить себя руками и куда-нибудь спрятаться, неважно, куда, неважно, от кого, главное – чтоб не было больше вокруг этой тьмы... и липкого холодного одиночества.
Он остановился, уперся ладонями в колени, тщетно пытаясь отдышаться, протолкнуть кашель сквозь охрипшее горло, но инстинкт рванул его вперед, заставил снова перейти на бег. Он не знал, сколько уже бежит, и все казалось, что следующий шаг – последний, больше тело не выдержит, откажется повиноваться...
А потом впереди вдруг замерцал мягкий голубой свет. Он был очень далеко, всего лишь искра, звездная пыль, но приблизился мгновенно, словно выпрыгнул из темноты, и заслонил собой все поле обзора. Голубое стекло, обжигающе-ледяное и невозможно прозрачное, а за ним – человеческая фигура в застывшей воде. Лицо прекрасное и спокойное, такое спокойное, каких не бывает даже у мертвецов, черные волосы колышутся водорослями, и бледное обнаженное тело – не поймешь, мужчина или женщина... двуединый андрогин...
Он смотрел, не в силах оторвать взгляда, и вдруг стало еще более холодно и страшно, чем раньше, хотелось отвернуться и убежать, но его с силой швырнуло на стекло, прижало к нему, придавило так, что невозможно стало вдохнуть, откуда-то хлынула вода и затопила все...
...а веки на прекрасном лице вдруг едва заметно дрогнули, и медленно, медленно-медленно, как падение, открылись яркие глаза, чтобы заглянуть ему прямо в душу.
Желтые, золотые глаза. Он только успел подумать, что сквозь голубое стекло они не могли казаться такими, не могли светиться расплавленным горячим металлом...
...а в следующее мгновение что-то грубо тряхнуло его за плечо, и он наконец проснулся.
- Эй! – негромко окликнул хмурый Курогане, с его губ чуть не сорвалось обращение, но в последний момент он сдержался и стиснул зубы.
Фай медленно, прерывисто вдохнул. Тело сотрясала крупная дрожь, несмотря на то, что в комнате было тепло и по стенам плясали веселые рыжие блики от искусственного огня в камине.
Он чуть повернул голову, чтобы взглянуть на Курогане... и вдруг на мгновение стало так же одиноко и страшно, как во сне, и он, ища поддержки и уверенности, нерешительно, безотчетно потянулся сжать пальцами большую тяжелую ладонь, которая все еще лежала на его плече, но Курогане мгновенно отстранился и отступил на шаг.
- Спи давай, - буркнул он, одарил Фая долгим темным взглядом и ретировался на свой пост у двери.
Иллюзорные дрова в камине сухо щелкнули, выстрелив в воздух снопом несуществующих искр.
Холодно. Холодно, холодно, холодно. Фай свернулся под тяжелым одеялом, тщетно пытаясь унять дрожь, и усилием воли заставил себя заснуть опять. Нужно отдохнуть, завтра тяжелый день...
Когда он проснулся снова, было уже утро, блеклые солнечные лучи струились сквозь стекло и танцевали на одеяле. С трудом удалось разогнуть затекшую спину, ноги тоже почему-то болели, словно он правда бежал куда-то всю ночь... но, хотя бы, снов ему больше не снилось, ни кошмаров, ни любых других. Поморгав в тщетных попытках избавиться от сонной одури, Фай осторожно сел, зябко потер плечи – и тут же наткнулся на пристальный, пронизывающий взгляд Курогане, стоявшего у окна.
Оставалось только широко улыбнуться и радостно возвестить:
- Доброе утро, Куро-тан!
Тот в ответ только презрительно фыркнул и вновь отвернулся к окну. Фай вылез из постели, потирая ноющую поясницу, и обиженно протянул:
- Куро-риииин, тебе не кажется, что слуги не должны так пренебрежительно относиться к своим хозяевам?
Он был уверен, что Курогане разозлится, как обычно, но тот только дернул плечом, не оборачиваясь, и промолчал. Фай удивленно моргнул, потом шумно вздохнул и удалился в ванную.
При взгляде на огромную джакузи, больше похожую на целый бассейн, невольно вспомнилось, как он захлебывался во сне, так что купаться сразу расхотелось. Фай пустил в раковину сильную струю, белую от пены, умылся, пытаясь стереть с лица остатки кошмара, после, не вытираясь, присел на бортик ванной. Какое-то время бездумно смотрел на бегущую из крана воду, вздрагивая всякий раз, когда с подбородка на колени срывались холодные капли, потом прижал кулак ко лбу и закрыл глаза. Шум воды вдруг напомнил гул далекого водопада. Он сосредоточился, представив, что сидит в густой траве на залитой солнцем лужайке, дурманной от аромата полевых цветов, пару раз глубоко вдохнул и выдохнул, успокаиваясь. Потом принялся негромко высвистывать ту самую мелодию, которую играла вчера Сома.
Наконец Фай снова открыл глаза и пристально посмотрел на себя в зеркало. Голова чуть кружилась, вдобавок, кажется, его слегка подташнивало... Криво усмехнувшись своему усталому отражению, он разжал пальцы и подкинул на ладони небольшой дымчато-синий кристалл-октаэдр на короткой прочной цепочке. Кристалл отливал фиолетовым на гладких стеклянных гранях и словно светился изнутри, ровно, едва заметно. Фай позволил себе короткий вздох и потер противно нывший левый глаз.
Когда он наконец выглянул из ванной, Курогане все так же стоял у окна. На скрип двери он медленно обернулся, раздраженно нахмурился и скрестил руки на груди.
- Ты еще более бледный, чем обычно, - неодобрительно бросил он.
Фай откинул с лица чуть влажные волосы и радостно улыбнулся, хлопнув в ладоши:
- Ваааа, Куро-тан беспокоится обо мне!
Надетый на запястье камень на цепочке чуть качнулся.
Курогане издал странный звук, нечто среднее между фырканьем и цыканьем, а потом вдруг решительно приблизился к нему – Фай вздрогнул от неожиданности и едва поборол глупое желание отступить на шаг – и положил теплую шероховатую от мозолей ладонь ему на лоб. Нахмурился еще сильнее, дотронулся тыльной стороной ладони до щеки, словно чтоб убедиться, и не терпящим возражений тоном приказал:
- Лезь снова в постель. Раньше полудня ты отсюда не выйдешь. Пойду велю принести еды и что-нибудь жаропонижающее...
Фай наконец отмер, справившись с изумлением, и качнулся вперед, благодарно повиснув у Курогане на шее.
- Куро-рин такой заботливый, я всегда это знал, с самого начала! – триумфально заявил он.
Воин протестующе заворчал и попытался отстраниться, но Фай проворно застегнул цепочку у него на шее, спрятал камень под воротник и только после этого разжал объятья, жизнерадостно сообщив:
- Это флюорит, очень хороший оберег, носи его, не снимая, и все будет замечательно!
Курогане насупился и сквозь ткань с подозрением нащупал камень у себя на ключицах, не спуская с собеседника недовольного взгляда. Не давая ему возразить, Фай взмахнул руками и почти пропел:
- Хозяевам ведь принято одаривать своих слуг за верную службу всякой ерундой!
Прорычав что-то неразборчивое, Курогане вылетел из комнаты, с силой хлопнув дверью. Фай негромко рассмеялся, потом снова залез под одеяло. Он действительно чувствовал себя совсем разбитым, так что пара спокойных часов не помешает: вчерашний день вышел невероятно утомительным – давно ему не приходилось притворяться так много.
И, похоже, сегодня будет ничуть не лучше...
*
Поднос с едой стоял на самом краю захламленного стола. Разумеется, нетронутый. Это почему-то было первым, что бросилось в глаза. Куджаку невольно вздохнул и бесшумно прошел вглубь покоев.
Темный силуэт виднелся на кровати, занавешенной тяжелым бархатным балдахином. Он сидел совершенно неподвижно, прислонившись к резной деревянной спинке, и казался неживым, статуей. Вся постель была смята и перекручена, покрывала скинуты на пол, темное неопрятное пятно на перине – наверняка опять пролитый чай или лекарство.
Куджаку снова вздохнул и решительно приблизился.
- Ваше Недремлющее Величество, ну сколько можно спать?! – он хихикнул невольному каламбуру и всплеснул руками. – Ваши подданные уже совсем забыли, как Вы выглядите!
Император не удостоил его ответом и даже не пошевелился. Вообще ничем не показал, что заметил гостя. Густые тени прятали его лицо, но не оставалось сомнений, что он опять бездумно смотрит в одну точку.
- Ну вот... - протянул Куджаку, спрятал ладони в рукавах и осторожно присел на подлокотник огромного кресла. – А раньше ты так не любил этот свой официальный титул... и тебя было так забавно дразнить...
Снова – нет ответа. Хотя... едва заметное, почти неуловимое движение... император сильнее сжал пальцы на рукояти меча, лежавшего у него на коленях.
- Но вообще-то я говорил серьезно, насчет подданных, - невозмутимо продолжил советник. – Ты уже давно не позволяешь никому себя увидеть... Поползли слухи, что ты неизлечимо болен. А между тем – сегодня ведь Праздник Первого урожая! Готов поспорить, госпожа Саши опять придумает что-нибудь необыкновенное, чтобы потешить свои извращенные вкусы, - он в притворной задумчивости потер подбородок. – Ты пропускаешь та-а-ак много всего интересного в своем полном трагизма затворничестве! Если б не мое скромное вмешательство время от времени – страшно представить, во что твои родственники уже превратили бы эту бедную страну!
Куджаку прищурился, чуть склонив голову набок, и бросил быстрый взгляд влево. Так и есть, фамильный меч императорского рода покоился на подставке у стены. На коленях императора лежал совсем другой меч, причем он не просто держал его, а словно держался за него.
Советник вздохнул, сдаваясь, и совсем негромко произнес:
- Ты император. И, как бы тебе ни хотелось забыть об этом в своем горе, тебе никуда не деться от ответственности перед своим народом. На самом деле, как долго еще ты собираешься сидеть здесь в ожидании?
Темные глаза холодно сверкнули на бесстрастном лице, смуглые пальцы еще сильнее сжались на рукояти чужого меча.
- Сегодня ночью, - вдруг произнес низкий голос, хриплый оттого, что им долго не пользовались. – Что-то должно измениться.
Куджаку моргнул, поддавшись изумлению.
- О. Значит, ты все-таки это почувствовал?
Император больше ничего не добавил и снова закрыл глаза. Советник еще какое-то время сидел, с новым интересом разглядывая его, потом легко поднялся на ноги.
- Ну что ж, Ваше Величество, раз рассчитывать на Ваше присутствие на балу, судя по всему, слишком наивно с моей стороны, придется опять мне ненавязчиво контролировать ситуацию, - и, прежде чем так же бесшумно удалиться, Куджаку обернулся и с искренним сочувствием добавил: – Поешь хотя бы немного, хорошо?
*
Это было какое-то безумие. Самое натуральное. Более того – полноценный театр абсурда... Так какого демона в самом его эпицентре оказался он, Курогане?!
Сначала этот невозможный блондинистый придурок вел себя еще более странно, чем обычно, симулировал болезнь, хотя было видно, что уже вполне пришел в себя, и даже требовал спеть ему колыбельную... А потом молчаливые и какие-то очень одинаковые служанки принесли целый ворох невероятных тряпок и разложили их на кровати, бесстрастно сообщив о своей готовности помочь господину послу переодеться к балу.
- Саши-сама выражает сожаление, что у нее не было возможности приготовить особый наряд специально для Вас, - объявила одна из них.
- Но она посылает Вам воплощение своих прошлогодних проектов, в надежде, что Вы сможете подобрать среди них что-то себе по вкусу, - лишенным эмоций голосом подхватила вторая.
Курогане огромного труда стоило вытолкать их за дверь, а когда он обернулся, Фай уже вдохновенно рылся в куче одежды, за долю секунды умудрившись разбросать половину по всей комнате.
- Ах, похоже, госпожа Саши с детства мечтала стать дизайнером! – пропел он. – Либо недоиграла в куклы, когда была маленькой девочкой... В любом случае, у нее весьма богатое воображение, - заключил он, приложив к груди странную конструкцию из черной кожи, ремешков, металлических пластин и с тяжелой пышной юбкой.
- «Богатое»? Я бы назвал это иначе, - хмуро бросил Курогане, скрещивая руки на груди и отчего-то чувствуя себя весьма неуютно. Заметив, что Фай продолжает разглядывать платье с каким-то нездоровым интересом, он поспешил продолжить: – Эй, только не вздумай напялить это!
Придурок поднял на него невинный взгляд и обиженно надул губы:
- Но Куро-тан, это ведь маскарад!
- И ты решил осуществить свою давнюю мечту нацепить бабские тряпки? – резко отпарировал воин, нахмурившись еще сильней.
Фай протяжно вздохнул, но, хвала Ками, платье все же отложил и продолжил свои раскопки, время от времени ехидно комментируя различные аксессуары. Госпожа Саши, похоже, действительно отличалась довольно извращенным вкусом, однако в итоге Фай все-таки выбрал себе костюм, остановившись на узких черных штанах, высоких сапогах с шнуровкой и длиннополом сюртуке европейского типа, черно-белом, шахматном, как шутовское трико: правая пола сверху была черной, снизу белой, левая наоборот. Его худую сутулую фигуру словно разделило на четыре квадрата. Примерив выбранное одеяние, он покрутился перед зеркалом, нахлобучил на голову белый бархатный берет с черным страусиным пером и радостно обернулся к Курогане:
- Что скажешь? Как думаешь, я похож на Ферзя?! Нужно же мне как-то обозначить, кого изображает мой наряд...
Воин досадливо скривился и чистосердечно заявил:
- Ты похож на идиота. Хотя нет, ты и есть идиот... А похож ты на клоуна.
Фай в ответ только довольно хихикнул, потом снова нырнул в груду тряпок и вытащил тщательно скомпонованный наряд на вешалке. Это было нечто очень свободное, с клочками бурого меха, из все той же пресловутой черной кожи, и пуговицы на просторной рубашке с высокими манжетами явно были не предусмотрены вовсе...
- Знаешь, Куро-рин, - с нехорошей задумчивостью в голосе произнес Фай, - по-моему, это предназначается для тебя... Истинный наряд северного варвара! О, надо же, я угадал, тут правда есть бирочка с пометкой «для господина телохранителя»!
Курогане едва не поперхнулся, на всякий случай отступил на шаг и яростно прорычал:
- Я это не надену!!!
- О-о-о, Куро-тан, похоже, госпоже Саши просто не терпится взглянуть на твою неприкрытую мужественность! – протянул это придурок, выразительно помахав в воздухе меховой набедренной повязкой, потом изобразил на лице откровенный испуг. – Но ты ведь не изменишь мне с этой женщиной? – а в следующее мгновение повис у него на шее с трагичным восклицанием: – Куро-пон, ты ведь меня не бросишь, никогда-никогда?!
Курогане с отвращением скривился и без труда стряхнул придурка с себя. Фай еще какое-то время поныл на тему его «холодной жестокости», потом сдался и снова вернулся к раскопкам.
- Я вообще не собираюсь участвовать в этом идиотском маскараде, - мрачно предупредил воин.
- Но без костюма и маски ты будешь слишком выделяться среди остальных гостей! Ты же не хочешь, чтобы все на тебя оборачивались? – на удивление резонно заметил Фай и победно извлек красные шелковые панталоны. – Хочешь, мы сделаем из тебя настоящего пирата?!
Курогане раздраженно закатил глаза и сдался, поняв, что дальше сопротивляться бесполезно. Решительно отстранил придурка и быстро выбрал себе наиболее приемлемый костюм: черное косодэ, черные же хакама и белое хаори с алым иероглифом «путь» на спине. Без иероглифа, пожалуй, вполне можно было бы обойтись, но уж что есть. Фай печально вздохнул, пробормотал что-то о том, что «Куро-рин такой скучный» и «ты совсем не умеешь веселиться», и уверенно повязал ему на лоб широкую красную ленту с длинными хвостами, спускавшимися по спине. Курогане раздраженно повел плечом, но сопротивляться не стал.
Наконец хотя бы с частью этого маразма было покончено. Фай отловил в коридоре очередную служанку, капризно потребовал себе к костюму трость, после чего, почти не глядя, вытянул из бесформенной кучи на кровати две маски: для себя – черную полумаску в виде распахнувшей крылья летучей мыши, скрывавшую только верхнюю половину лица, для Курогане – тонкую керамическую, белую, гладкую, только с узкими чуть раскосыми прорезями для глаз, подведенными тонкими алыми линиями. Эта маска здорово напоминала ритуальные...
- Куро-ван, ты будешь совсем как демон! – восторженно хлопнул в ладоши этот идиот, улыбаясь от уха до уха. – Как там их у вас правильно называют... они? Вот, у нас теперь есть имя для твоего костюма!
Курогане уставился на маску чуть ли не с ненавистью и процедил:
- С какого перепугу ты вдруг так сияешь от восторга?!
Фай посерьезнел и строго покачал у него перед носом указательным пальцем, заявив:
- Но ведь праздники – это всегда так здорово!
Проклятый бал еще даже не начался, а Курогане уже нестерпимо хотелось кого-нибудь убить. Медленно и мучительно. А главная кандидатура в скоропостижные покойники спокойно стояла перед ним и буквально пылала незамутненным счастьем.
Придется признать – этому идиоту всегда хорошо удавалось наслаждаться моментом, не думая о том, что неизбежно должно произойти после.
Уже покидая комнату, Курогане не удержался и бросил быстрый взгляд на отброшенный костюм «северного варвара». Разумеется, никакой бирки с подписью там не было, ха, кто бы сомневался!